В груди что–то тихонько екнуло. При первом знакомстве с Владом, когда я назвала свое имя, он отреагировал точно так же. Этими же словами. Даже интонация точь–в–точь такая же: с нотками восхищения.
Ну нет, – рассматриваю профиль Деда, – это близко не Влад. Хотя лицо полностью скрыто ватой. Никаких опознавательных знаков из–за маскарадного костюма. И голос не похож. Нос может только чуть–чуть. Да мало ли одинаковых носов! Это вообще не самая выдающаяся часть тела, по которой можно человека узнать.
Нет, показалось мне. Не Влад.
Да и что ему делать в этом городе? Он давным давно уехал отсюда насовсем. Даже если бы он приехал, например на Новый год к родителям, то точно не стал бы работать Дедом Морозом. Не его уровень.
– Вы не спросили, куда нас везти, – напоминаю ему.
– Точно. Совсем Дед старый стал. Рассеянный. Говорите адрес.
– Торосова, пятнадцать.
– Понял.
– Пелвый подъезд, тлетий этаз, квалтила семь.
Вызубрила на мою голову!
– Принято!
Влад
Дорога, солнце в глаза, снег в стекло – мои личные антидепрессанты.
Чем дальше от сада, тем мне легче. Силы возвращаются, как тому Хенкоку, когда он удалялся от своей жены Мэри <2>.
Мое утреннее приключение видится уже не таким страшным, дети оказались нормальными человечками, только маленькими, а не монстрами, как мне думалось изначально. Стихи рассказывали, песни пели, хороводы водили. В игры со Снегурочкой играли. Смотрели на меня как на чудо какое–то. А как обрадовались подаркам – словами не рассказать.
Считаю, праздник удался. Кто молодец? Я молодец!
Но повторять не буду. Так Ольге и скажу. Пусть больше даже не заикается.
Пока стою на светофоре, надеваю солнцезащитные очки, ибо солнце слепит, дорогу не видно. Вот. Так лучше.
А мне сигналят со всех сторон. Сразу не понял почему, потом дошло – я же в костюме Деда Мороза!
Да–да, всем привет, я вас тоже рад видеть, поздравляю с наступающим, – машу всем подряд, отвечаю гудками.
Пешеходам тоже машу. Вон как радуются.
Опа! Знакомое личико!
Реально она? Марина?
Чисто случайная встреча с бывшей.
Сначала подумал, показалось. Но нет, она. Когда с нее слетел капюшон, убедился в этом окончательно.
А почему бы не подвезти?
Все равно день такой шиворот–навыворотный, что еще одним приключением больше или меньше – какая разница?
Она меня не узнала. А узнала бы – вряд ли села бы ко мне в машину.
Так даже лучше. Иначе… что бы я ей сказал? А она – стала бы слушать?
На ее месте я бы врезал себе по морде и потребовал больше не приближаться. Заслужил.
Похорошела как. И дочка – прелесть. Не замолкает ни на минуту, но при этом не перебивает, когда мы с ее мамой говорим. Воспитанная. Не то что некоторые детки из детского сада, откуда я только что удрал. До сих пор чувствую на бедре укол шпагой.
Значит, у Марины есть дочь. И муж наверняка имеется.
Разглядываю ее в зеркало заднего вида. Красивая. Чуть–чуть стала взрослее, но притягательнее в разы. С трудом отвожу взгляд. Я за рулем, везу двух принцесс, надо быть внимательнее и аккуратнее.
И тем не менее при каждом удобном случае опять пялюсь на Марину.
Надеюсь, она счастлива в браке.
Блин, хоть убей, не могу представить ее с каким–то мужиком. В одной постели. За завтраком. Или как она накрывает ему ужин.
Раньше она любила готовить. Для меня.
Я многое не ценил, а теперь вдруг болезненно защемило в груди, что это могла быть моя семья. Моя дочь. Моя жена.
