– Та-а-ак… – протянула сестра и, судя по звуку, закрыла дверь кухни. – Где, когда? Рассказывай.
Я-то, конечно, кремень, но вот мой голос… Его жалеть надо.
Подхватив разволившуюся у ножек стула Белянку, я прижала ее к себе, поглаживая.
– На работе.
– Клиент? Вы с ним работаете? Что он сказал? Ирина! Да не молчи ты!
Я невольно фыркнула, почесав Белянке шею.
– Я не молчу, ты мне слова вставить не даешь. Кирилл не клиент… Он теперь мой босс, точнее скоро им станет.
Соня, вопреки своему амплуа милейшей матери семейства, выругалась.
– Ириш, мне очень жаль… Он теперь будет вместо Альберта Никитича? – с сочувствием в голосе, наконец, отозвалась она, прекрасно осведомленная о моих намерениях получить повышение.
– Да. В течение месяца он перенимает дела, а потом становиться непосредственным начальником, – равнодушно сообщила я, а Белянка мяукнула, словно подтверждая мои слова.
– И как? Ты теперь уволишься? Что он вообще сказал? Как отреагировал, когда вы встретились?
– И вот на какой вопрос мне отвечать? – хмыкнула я, поглаживая кошку, та устроила свою голову у меня на груди и прикрыла глаза.
– Да на любой!.. – рыкнула на меня Соня и тут же уточнила. – Ир, может мне приехать?
– Ко мне домой или на работу? – отозвалась я ехидно.
– Да хоть на работу. Я этому козлу все рога пообломаю, и знаешь, куда запихну?!
– И куда же? – улыбнулась я.
Сколько помню, с виду милая Соня могла голыми руками порвать и своих, и моих обидчиков. Поэтому, что бы кто ни думал, но мир и спокойствие в ее семье лежал не на сильных плечах ее Леши – стокилограммового и двухметрового качка, а на ее хрупки плечиках.
– Я тебе потом скажу, Юля за водой зашла…
Соня замолчала, а я услышала любопытный голос племяшки, интересующийся, что от нее хотят утаить.
– Ничего я не утаиваю. Бери свою воду и дуй к папе, дай с тетей Ирой поговорить! – спустя почти минуту переговоров простонала сестра, и, видимо, выставив Юлю за дверь, пожаловалась. – Вот почему в моей семье не диктатура? Я бы ей слово сказала, а она сразу без размышлений послушалась бы.
– А еще ходила бы строго по линеечке и боялась голос подать, – поддакнула я. – Ты бы так полдня не выдержала бы.
– Конечно! – с воодушевлением отозвалась Соня. – Дети должны быть живыми, а не какими-то послушными роботами… Так, Ир. Не уводи тему. Как Кирилл на тебя отреагировал при встрече?
– Да никак… – фыркнула я и нехотя пересказала весь свой рабочий день, резюмировав. – Так что вернулся он. Занял мое место и теперь гуляет по городу, наслаждаясь жизнью.
– А с чего ты взяла, что наслаждается? – неожиданно не согласилась со мной Соня. – Ты говоришь, его из Франции переманили… Вот только в Европе зарплаты повыше. Чего это он к нам вернулся? Не просто все у Кирилла, уверена. К тому же, ты говоришь, у него машина старая… На его должности и зарплате в евро – это вообще странно.
Я машинально кивнула.
Действительно странно.
Не знаю, как во Франции, но у нас, достигая определенного уровня, ты обязан ему соответствовать. Не смогут у нас нормально воспринимать генерального, который будет приезжать на работу на жигулях… И, уверена, Кирилл, это должен понимать.
– И насчет должности, Ириш, ты не расстраивайся… – продолжила сестра. – На Кирилла легко надавить, он чувствительный. Помелькаешь у него перед глазами, может, он сам уйти решит.
– Кто чувствительный? Мой Кирилл? – я пренебрежительно фыркнула. – С чего ты это взяла?
