Самсонов, у нас проблемы.
Очень может быть, потому что лёгкое, но уверенное прикосновение своих губ к её я замечаю уже постфактум. Кстати, то, что она не сопротивляется, уже можно засчитать за свою победу или справедливее отнести на счёт полудурка, которого Олеся защищает?
Но гораздо хреновее то, что это затягивает. Романовская затягивает, и их схожесть с Кирой играет для меня всё меньшее значение, хотя прошло всего три дня. Три дня, после которых я собирался праздновать успешное покорение одной ехидной заразы, а вместо этого проигрываю по всем фронтам. И ничего не могу с этим сделать.
Ты не хочешь, а это две большие разницы.
— Я так и знал, вы с этим… — пытается повозмущаться полудурок.
— Заткнись, — настолько единодушно, что смешно. Вот только после этого Олеся смотрит на меня слишком уж выжидающе.
— Пообещай, что ты в это не полезешь, — аккуратно заправив ей за ухо выбившуюся прядь, выпрямляюсь, — и тогда я вытащу твоего дружка из проблем.
— С чего благотворительность?
— В счёт аванса к нашему договору, — я разворачиваюсь. — А теперь, полу… Шумерский, быстро и чётко излагай суть проблемы. И считай, что тебе в этой жизни фантастически повезло.
Не выдержав накала, этот идиот валится в кресло, закрыв лицо руками. Невнятный бубнёж раздражает не только меня.
— Владан, без показательных истерик, — кривится Олеся, радуя сознательностью. И да, своим к нему отношением.
— Пару месяцев назад, — начинает тот, тяжело вздохнув, — я закончил со строительством трёхэтажного коттеджа для Марата Лагиненко. Не без проблем, конечно, но, в принципе, в срок уложился, так что мы распрощались довольные друг другом.
— Пока его не придавила построенная тобой терраса, — обречённо добавляет Олеся. — Шумерский, ну неужели нельзя было к кому-нибудь обратиться? Ты лучше меня знаешь, что такие выносы это не твоё.
— А есть что-то его? — усмехаюсь я, вставая за спинкой её стула.
Удивительно приятная позиция для такого циника, как я.
— Времени не было, — успевает огрызнуться полудурок, осекшись только под моим взглядом. — В общем, там так получилось… мне не хватило опор, и я решил, что хватит и так.
Тишина, повисшая в кабинете, демонстрирует, что именно мы о нём думаем. Халтурщик грёбаный! А если бы под террасой оказался не пятидесятилетний мужик, а его четырёхлетняя внучка?
— Ну и Лагиненко, после того как пришёл в себя, провёл проверку и теперь…
— И теперь ты труп.
17. Глава 17. Олеся
Пусть звучит глупо, по киношному, но не отменяет того, что в целом Самсонов прав. И подумать бы, но не получается — виски словно сжимает в огромных тисках. Интересно, а обезболивающее мне можно? И я спросила бы у Самсонова, если бы это не грозило мне срочной госпитализацией в его исполнении.
Удивительно, как он не настоял на этом после того, как вернул меня в реальность.
— От меня ты чего хочешь? — Устало вздохнув, я всё-таки касаюсь виска. — С чертежами ты уже накосячил, драться с бандитами я не умею и таких связей, чтобы замять дело, у меня нет.
— Я перепишу на тебя свою фирму, — мрачно, но решительно заявляет Владан.
— Нет, — гораздо более весомо отзывается Самсонов, но Владан смотрит только на меня.
— Так Лагиненко не сможет её забрать и, если удастся с ним договориться, мне хотя бы будет чем отдавать долг.
— Продай и рассчитайся. — Подняв голову, я впервые вижу на лице Самсонова такое жёсткое и непримиримое выражение. — И не втягивай никого в свои проблемы.
