— Что так? — насмешничает Самсонов.
— С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Обожаю моменты, когда милая улыбка действует эффективнее оскорблений. И оценить бы событие, но бешенство всё ещё при мне, так что самое время уйти.
— Ладно, признаю, мы неправильно начали. — Обжигающая Самсоновская ладонь останавливает меня за запястье, другая протягивает мой телефон. — Я лишь хочу подвезти тебя домой.
Какая-то слишком быстрая капитуляция. Или...
— Самсонов, — я задумчиво беру сотовый и поднимаю взгляд, — ты что, разорился?
Это выражение стоит видеть. Если бы не опаска испортить немую сцену, не поленилась бы и сняла откровенно подвисшего от моих выводов Кирилла Александровича.
— Если да, скажи сразу. — Вздох получается по-настоящему тяжёлым. — У меня нет желания тратить прорву сил и времени на проект, который не оплатят. Если ты сдаёшься из-за нового телефона, денег на GreenTeam тебе точно не хватит.
— Романовская, ты меня провоцируешь? — На правильное начало не тянут ни интонация, ни хрипотца в голосе.
Как, вообще, можно назвать началом то, что, уложив Лиссет спать[3], мы едва доехали до его квартиры? Между нами слишком искрило, чтобы просто взять и разойтись. Моё ехидство и его всезнайство обострило взаимную то ли тягу, то ли неприязнь, толкнув нас в одну постель.
И подарили мне моё персональное чудо.
— Нет, и вряд ли стану.
В этот раз с такси мне везёт больше — не проходит и пары секунд, как назначенный автомобиль появляется на экране. Ещё лучше то, что мне видно, по карте и вживую, как жёлтый седан с шашечками разворачивается на перекрёстке и бодро ускоряется в мою сторону.
— Тогда что мешает...
— Мне ничего не мешает признать, что, переспав с тобой, я сглупила. — Два лёгких шага приближают меня к, остановившемуся рядом, жёлтому боку. — Но и ты оказался не умнее, если решил, что наша совместная работа — прекрасный повод для новой ночи. Не разочаровывай меня, Самсонов, поручи GreenTeam своей как бы юристу и сделай вид, что ничего не было.
Дверь машины открывается, дохнув салонным теплом, но широкая ладонь ложится поверх моей руки.
— А если не поручу?
Между нами нет и половины метра, когда я разворачиваюсь к нему, замечая, как меняется его взгляд.
Что ты хочешь во мне найти?
Любовь не для меня, тем более, такая внезапная и беспричинная. А в его чувства мне не поверить, даже если он станет, боже упаси, самым-самым отцом на свете.
— Ничего не будет, Самсонов. У меня с тобой — точно нет.
Без вранья. Без увиливаний. Без иллюзий.
— Посмотрим, — и его уверенность напрягла бы, но сразу после он отпускает мою руку.
И сам захлопывает дверь такси.
___
[1] Деревянщики — столяры всех мастей и специальностей.
[2] Смежники — все, кто задействован в проекте, кроме строителей.
[3] Подробнее в книге «Стань моей свободой».
4. Глава 4. Олеся
— Признавайся, Олесь, что у тебя с тем красавчиком? Я хотела к тебе вчера зайти, но у вас тут был такой жаркий тет-а-тет, что я быстренько закрыла дверь. — Аня залетает в кабинет, заставив меня впервые за утро посмотреть на время.
Без пяти минут обед. Не может быть, чтобы так быстро прошли четыре часа.
— Олеся, ты в себе? — Положив грудь третьего размера на стол, она щёлкает пальцами перед моим носом.
— Подожди, Ань. Я что-то хотела сделать… — Миг озарения и мышь щёлкает по кнопке «Отправить». — О чём ты говорила? — Сложно переключиться с Косулинского проекта на реальный мир, но приходится. Просто потому, что она не отстанет.
