Но что-то снова не так. То ли я перестаралась, то ли скорость была слишком высокой для партнера, но он не успел перехватить мое бедро. В мозгу всплыл скелет человека: которую из костей ног я рисковала переломать? Вдруг вокруг моей талии сомкнулись другие руки. Не те, что я ожидала. И пальцы уцепились не за те плечи.
Несколько секунд в гробовой тишине все просто пытались понять, что именно только что произошло, а чего не произошло. Сердце грохотало в груди, дыхание сбилось напрочь. Кифер помог мне выпрямиться, нейтрально глядя в лицо. И только потом меня прошило: я только что едва ли не прижималась к Полю Киферу. Почти лицом к лицу. Меня бросило в жар, а по рукам побежали позорные мурашки, поднимая дыбом волоски. Откуда-то в голове возникло идиотское желание прижаться к его телу теснее. Ведь все так знакомо. Ведь именно по этим ощущениям я скучала долгие месяцы.
На лице Кифера на мгновение мелькнуло самодовольство, и мне захотелось завыть в голос. Он отпустил меня резко, и я чувствовала, как будто гигантская невидимая рука вытащила из меня стержень, на котором все тело держалось. Дико захотелось где-нибудь съежиться. Как можно после всего, что мне сделал Поль, продолжать его хотеть?! Хоть беги снова к Нестерову записывайся!
— А на этот раз кто виноват? — В звенящей тишине произнес Кифер. — Пошел вон.
Я неловко почесала лоб. Спорю, все переживали этот момент сложно. Это было слишком жестко. Чего только не случалось на репетициях. Мою травму удалось хотя бы предотвратить. И парень этот…
— Простите, я… Можно еще раз попытаться?
— Нельзя, — резко припечатал Кифер. Сверля глазами Ярослава, он даже не мигал. — Я не работаю с людьми, которые предпочитают переваливать ответственность на других. Ты не чувствуешь поддержки. Вокруг тебя танцовщицы — женщины, а не разборные куклы, которые не страшно, если сломаются. Иди тренируйся где-нибудь в другом месте. Быть может, однажды у тебя появится еще один шанс. Но точно не со мной. — И вообще без переходов. — Огнева, ты тоже свободна.
— Что? — опешила я.
— У тебя нет партнера, как ты собираешься танцевать? Придешь завтра.
Невероятно. Он и тут нашел способ меня ударить. Кифер выжидательно на меня уставился, а затем приподнял брови и кивнул на выход. Я подхватила вещи и покинула зал, с трудом удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью.
Тяжело оперевшись о подоконник, я слепо уставилась в окно. Так продолжаться не могло. После этой репетиции у нас был обеденный перерыв, но я не хотела никуда уходить из театра. Не хотела есть. Я хотела вернуться на репетицию, укутаться в чувство голода, как в любимое одеяло, и сделать все идеально. Я же могла. Я чувствовала эту силу, которая дремала во мне, убаюканная стабильностью, спокойствием и фальшивым смирением. Чудовище, ждавшее одного неверного движения, чтобы вырваться и поглотить меня снова. Я ведь совершенно отчетливо знала, как убрать это мешающее ощущение расслабленности, прекратить довольствоваться крохами.
Прямо сейчас, из-за недоеденного завтрака, я была голодна. Не до скручивающих спазмов, а правильно, до той черты, за которой начинается легкость. Мне так нравилось это ощущение, что следовало немедленно отвлечься.
***
Остаток дня прошел относительно спокойно, что позволило мне морально подготовиться к запланированному визиту к Полю. Я в равной степени боялась и надеялась на то, что он уйдет. Как и любому человеку, мне хотелось отложить проверку собственных нервов на прочность. Но и бежать я не имела никакого морального права. Я не собиралась его ничем попрекать, просто хотела понять суть претензий ко мне и попытаться с ними разобраться. Вдруг бы удалось заключить какое-никакое перемирие. Например, доказать ему, как Мерхееву, что в данный момент я достаточно здорова, чтобы не представлять опасности.
