– Что-то случилось? – в спину летит вопрос от кадровички.
– Ничего не случилось! – заверяю ее, оглядываясь. – Хочу посмотреть, что за сотрудник, какие условия, может пересмотреть их можно, раз такой ценный кадр эта Мия. Может, на полный рабочий день взять.
– Ну это да, а то не застать ее никогда. Мийка наша – неуловимая.
«Неуловимая она!» – зло проносится в голове. Это я знаю, что неуловимая. Но на любую беглянку найдется…
Что именно найдется, в голову никак не приходит. Зато приходит идея, как можно ее поймать.
Вызываю к себе начальника службы безопасности.
– Виктор Владимирович, приветствую! Что-то нужно от меня?
– Да. Проследить надо за нашей сотрудницей, Мией Вершининой, – даю ему поручение, а дальше импровизирую на ходу: – Есть подозрения, что сотрудник она нештатный, а доступ имеет обширный ко всем деталям и наших акций, и наших предложений по госконтрактам с министерством здравоохранения. Я ни в чем ее не обвиняю пока, но хотелось бы знать с кем мы имеем дело. Поэтому в течение недели хотелось бы понимать какие у нее контакты имеется за пределами фирмы.
Начбез расплывется в довольной улыбке,
– Понял, Виктор Владимирович! Будет сделано. Сам лично займусь! Хорошо бы, конечно, прослушку ей на телефон. – произносит он мечтательно, потом быстро приходит в себя: –Но пока ограничимся установлением наблюдения!
Вечером того же дня, когда все уже разошлись, а я еще сижу в офисе, он звонит мне на телефон с докладом:
– Виктор Владимирович! Я за Мией приглядел. Вечером она возвращалась с работы, с мальчиком маленьким каким-то и мужичком. Не выяснил пока, кто такие. Мужчина выпивший был, она кричала на него, видимо. Я из машины наблюдал, так что точно не скажу. Мальцу года два или три, мелкий совсем. – Заканчивает доклад начальник СБ, обещает сообщать сразу же, как будет новая информация.
Жму «отбой»
Гулко долбит кровь, качает сердечную мышцу.
Мия. Был моя Мия. И вот теперь что?
Какой-то полупьяный мужик, ребенок. Семья. Три работы.
Похоже, у Мии своя жизнь давно.
Пора и мне свою устраивать. Сколько можно жить прошлым?
День заканчивается под стать тому, как начался. Слесаря я так и не нашла к тому моменту, как пора было бежать уже за Глебом в садик.
Обнаруживаю Михалыча в магазине, когда я забегаю туда с сыном за молоком.
Наш неуловимый слесарь стоит пошатываясь, видимо, уже не совсем трезвый.
– Здравствуйте! А я вам весь день названиваю, но вы трубку не берете! – нападаю я на него.
Он фокусирует на мне взгляд, пьяно улыбается и заявляет:
– Не может быть! У меня ни одного звонка не было! Я на работе весь день!
– Раз вы на работе, то, наверное, в курсе, что второй подъезд сегодня без воды весь день сидит! В моей квартире прорвало трубу.
– Милочка, все уже, мой рабочий день закончен! – большего нахальства я в жизни не слыхала.
Возможно, ему бы все это и сошло с рук. Но я ярко представила, как сейчас весь подъезд будет сначала меня проклинать, потом начнет потихоньку пользоваться водой, а это значит, что весь вечер и всю ночь мне придется бороться или с возмущением соседей или с потопом в своей квартире.
– Так не годится! – повышаю я на него голос, тяну за рукав, – Вы должны немедленно со мной пойти и придумать что угодно, чтоб починить трубу!
Он не сильно сопротивляется, но идет за мной, понурив голову. Но стоит мне хоть на минуту сбавить голос, он тут же останавливается и озирается в поисках путей отступления.
