– Не знаю…нет, наверно. Мне некуда.
– Ну вот. Садись, – открывает дверь в машину, другой рукой прижимает котёнка.
Помню по договорённости, он должен показать свой дом, а потом отвезти меня домой. Сажусь на своё место, Рамиль обходит машину и садится с другой стороны. Машина плавно трогается с места.
– Может, его сначала к ветеринару? – спрашиваю Рамиля, когда из полотенца высовывается облезлая мордашка котёнка.
– Потом свожу, – коротко отвечает Рамиль.
Заплывшие глаза выглядят ужасно. Я в детстве тоже тащила домой всех кошек с улицы, мне было жаль их, и я каждого пыталась спасти. Мама ругалась, но вера и доброе сердце не позволяли ей поступать с животными так, как многие поступали. Котят топили, выкидывали на улицу в любую погоду, увозили в пустошь, чтобы не могли вернуться. Мама же выхаживала их вместе со мной, а потом мы пытались их пристроить. Но после того, как родился Матвей, у меня как отрезало.
Да, я продолжала любить животных, но издалека. Особенно, когда во время беременности врач рассказала про различные инфекции типа токсоплазмоз, который как раз разносят кошки, а ребёнок может от этой инфекции умереть. После этого я перестала даже гладить дворовых кошек из страха подхватить что-нибудь и заразить сына. И сейчас немного брезгливо смотрю, как Рамиль пальцем поглаживает котёнка за ухом, а тот пригревшись разомлел и тарахтел как трактор.
– Не любишь кошек?
– Люблю. Просто он грязный и больной.
– Боишься запачкаться? – Рамиль удивлённо смотрит на меня. – Я помню, как ты босиком по лужам бежала, когда под дождь попали.
– Это было давно, да и платье на мне тогда было намного дешевле, – отворачиваюсь к окну.
Пусть думает про меня что хочет. Время прошло. Из той сопливой девчонки я уже давно выросла и знаю, как тяжело достаются деньги. Это ему с лёгкостью можно менять один дорогой костюм на другой, не задумываясь, что котёнок запачкает пиджак.
– Интересно, – хмыкает Рамиль. – Не думал, что ты так сильно изменилась.
– А что я, по-твоему, должна была остаться всё той же восторженной девочкой?
– Хотелось бы. Ты была искренняя.
– Я и сейчас искренняя. А ещё уверенная в себе, и научилась говорить обо всё людям искренне в лицо.
– Жёсткая стала, получается, – задумчиво произносит Рамиль.
– Пришлось. Учителя хорошие были. Особенно ты.
При воспоминании о прошлом снова поднимается злость на него.
Остальную часть дороги едем молча. Только котёнок продолжает довольно урчать.
Мы уже выехали за город. За окном промелькивают деревья, которые подступают почти вплотную к дороге. А через минут пятнадцать сворачиваем с шоссе направо.
– Почему мы едем в лес? – деревья вокруг начинают напрягать. Страх цепкой хваткой сжимает сердце. Оглядываюсь на Рамиля.
– Сейчас увидишь. Немного осталось.
– В замок Синей Бороды везёшь? – выдавливаю со смешком, на самом деле дыхание перехватывает от страха.
– Нет. В твой дом.
Его взгляд скользит по-моему лицу, будто считывает каждую эмоцию. Я постоянно чувствую на себе его взгляд. Взгляд хищника, который по какой-то причине решил своей жертве дать шанс жить чуть дольше, чем следует. От этих мыслей по спине бежит холодок.
После ещё одного поворота мы выезжаем к жилому участку, который окружён забор. А вдалеке виднеется приплюснутый дом с покатой коричневой крышей. Ощущение будто великан опёрся на него поэтому он такой низкий, одноэтажный. Но когда проезжаем через ворота и подъезжаем к самому дому, понимаю, что первое впечатление было ошибочное. Дом хоть и одноэтажный, но стены высокие.
