Читать онлайн Агата Невская, Чарли Ви - Измена. Счастье на осколки

1. Пролог

Я просыпаюсь резко, как от толчка. В комнате темно, а значит, еще очень рано. Не ощущаю привычных объятий и провожу рукой по кровати. Димы еще нет. Я так мало поспала или Дима решил уйти в отрыв? Вообще, конечно, не удивительно, он последние несколько лет работает в напряженном темпе. А во время новогодних каникул наконец-то решил выдохнуть и расслабиться.

Мне почему-то тревожно. Всматриваюсь в темноту комнату, прислушиваюсь к себе. Кладу руку на живот поглаживаю его, уже привычно разговариваю с малышом.

– Спишь? – улыбаюсь, ощущая толчок в руку. Слабый, такой, как будто мне говорят – не мешай спать, потом поговорим.

Я поглаживаю живот и счастливо улыбаюсь.

– Скоро мы с тобой встретимся, и я тебя познакомлю с твоим папой. Вы, конечно, уже знакомы, но не так близко, как со мной. А он знаешь, какой у тебя замечательный? Самый лучший!

Дима у меня действительно потрясающий. Мне завидуют все подружки, что я «отхватила такого мужика», как они говорят. Красивый, со спортивной фигурой, за который следит и регулярно ходит в качалку и на тренировки по каратэ, обаятельный. А еще он безумно любит меня и пылинки с меня сдувает. А когда узнал о такой долгожданной беременности, так вообще чуть ли не под хрустальный колпак посадил. В общем, муж у меня такой, что сама себе завидую.

Я лежу, вглядываюсь в темноту и понимаю, что тревога не отпускает. Что же это? С малышом все в порядке. Решаю встать и поискать Диму. Может, его споили его друзья? И он поэтому не может подняться в нашу спальню?

Накидываю халатик и иду его искать.

Я спускаюсь со второго этажа на первый и иду на звуки смеха в кальянной. Открываю дверь и сквозь дымный туман вижу всех из нашей компании, кроме Димы. И Веры.

– Лина, что-то случилось? – ко мне обеспокоенно подскакивает жена коммерческого директора Света.

– Нет, проснулась, а Димы нет, решила поискать его. Живот что-то потягивает, – лукавлю я, чтобы оправдать, для чего мне понадобился Дима. Не говорить же им, что мне почему-то тревожно. А тревога тем более усиливается, потому что, кроме Димы, в комнате я еще не вижу и Веру.

– Лин, Дима вроде наверх к вам пошел, – слышу голос Владимира, мужа Светы.

Я киваю и иду опять наверх. Может, Дима решил посидеть в одиночестве? На втором этаже как раз есть мансарда со стеклянной крышей и с уютным диванчиком. Я его присмотрела сразу же, хотела как раз завтра, пока все отсыпаются, почитать в тишине.

Иду по проходу, который освещен новогодними гирляндами, и слышу странные звуки. Определенно кто-то занимается сексом. Вера здесь с Борисом? Но он был в кальянной, я его видела. Там не было только Димы с Верой. Сердце ухает куда-то вниз. Но я не верю ушам, я поверю только глазам. Мало ли что это может быть, может, они фильм смотрят какой-нибудь. Ноги наливаются свинцом, а сердце стучит где-то в горле и отдаются шумом в уши. Я останавливаюсь в коридоре перед поворотом к мансарде. Остается сделать шаг.

Так, Лина, спокойно. Не накручивай себя. Там не может быть Димы. Ведь не может быть, да?

Я делаю последний шаг. И он делит мою жизнь на «до» и «после».

На уютном диванчике, который я себе присмотрела, широко расставив ноги, сидел Дима. А между ног у него пристроилась Вера. Она самозабвенно отсасывала у моего мужа. Облизывает член, заглатывает его по самые гланды. Она делает это так профессионально, что я даже засматриваюсь. Меня никто не видит. Там, где я стою, как раз темный угол, слабо освещенный торшером. Меня плохо видно, но они в любом случае так увлечены, что ничего не замечают вокруг.

Я боюсь смотреть в лицо Димы. Но делаю над собой усилие и поднимаю на него взгляд.

– Да, детка, так. Охуеть можно. Да, вот так, возьми его глубже. Что же ты со мной делаешь. Блядь, ты богиня минета, – со стоном говорит мой самый потрясающий муж. А у меня все умирает внутри.

Я закрываю ладонью рот, чтобы крик, который зарождался внутри, не вырвался наружу. И смотрю, как Дима хватает Веру за волосы и начинает трахать ее рот яростно, жадно. Вера подчиняется, разрешая терзать ее рот.

Внезапно мой всхлип все-таки вырывается наружу. Дима вскидывает взгляд и видит меня. Его лицо перекошено от страсти, глаза горят, а он смотрит на меня. Глаза в глаза. В то время, как он трахает в рот другую. У меня вырывается рыдание, я закрываю рот рукой, а вторую кладу на живот. Дима опускает взгляд следом за моим жестом. Я вижу по его лицу, что только сейчас он осознает, что это действительно перед ними стою я и наблюдаю эту сцену.

А мне хочется прямо здесь сдохнуть. Слезы текут ручьем, я не вытираю их и сквозь расплывающуюся реальность вижу, как бледнеет Дима.

– Лина? – неверяще произносит он вмиг побелевшими губами. Хочет встать, но его подстилка слишком увлечена.

– Вера, отъебись, – он тянет её за волосы, чтобы остановить.

Я отшатываюсь. Рыдания все-таки вырываются, мне хочется завыть от боли, от которой скручивает все внутренности. Низ живота тянет.

– Как ты мог? – вырывается у меня вместе с рыданием. Я пячусь и в ужасе качаю головой. Дима вскакивает и стремительно шагает ко мне.

– Лина, нет, стой, давай поговорим, – он пытается схватить меня за руку, но я отскакиваю в сторону, не позволяя дотронуться до меня.

– Нам не о чем с тобой разговаривать, – кричу я. – Не о чем, понимаешь? Не подходи ко мне!

Понимаю, что скатываюсь в истерику, мне нужно успокоиться, хотя бы ради малыша, ведь он сейчас со мной переживает все то, что я испытываю.

Я перевожу взгляд на Веру. Она же демонстративно облизывает пухлые губы , которые только что были на члене моего мужа.

Моего любимого мужа, про которого я думала, что он никогда не предаст.

***

Дорогие мои! Мы с моим соавтором Чарли Ви рады приветствовать вас в нашей новинке. Надеемся, что история вам понравится. Ну, и конечно, будем рады любой вашей поддержке! Комментарии, ваши звезды и лайки - это своеобразное топливо для нашего вдохновения❤️ С любовью, Агата и Чарли.

2. Глава 1

Я бегу от них так быстро, как только могу это сделать со своим животом. Понимаю, что Дима скорее всего меня сейчас догонит. Не хочу, не могу его сейчас ни видеть, ни слышать! Ненавижу! Как же я его ненавижу в эти мгновения.

Я бегу вниз, захлебываясь от слез, чудом удерживаюсь на лестнице и не падаю. Там, перед выходом, на тумбочке, лежит барсетка Димы и ключи от машины. Реальность расплывается от слез, но мне удается рассмотреть ключи от машины. Тут же лежат ключи и от коттеджа. Я хватаю всё. Выбегаю, захлопываю дверь и закрываю на ключ. «А вдруг пожар, а я их закрыла?», – мелькает шальная мысль. «Ничего, из окон попрыгают, тут невысоко», тут же успокаиваю я себя.

Впрыгиваю в джип Димы, завожу машину и жму на газ. Права у меня есть, и как хорошо, что я на всякий случай положила их в барсетку мужа. Слезы льются, я вытираю их одно рукой, чтобы видеть дорогу. Я просто еду вперед, выезжаю на трассу и еду в сторону города.

– Как ты мог, как ты мог, – как заведенная шепчу я. – Я же тебе так верила, а ты… с девушкой своего друга.

Мне так больно, что я начинаю выть и понимаю, что в таком состоянии опасно ехать дальше и сворачиваю на обочину.

– Так, Лина, успокаивайся, ты не одна, а малыш все чувствует и ему сейчас тоже плохо, – говорю я себе и глажу по животу.

Малыш непривычно тих. Обычно он очень активен, и я называю его «мой маленький футболист», настолько он любит пинаться. А еще раньше, когда он был поменьше, он очень любил крутиться, и до тридцати пяти недель я не знала, какое положение он примет.

Моя врач на приемах, когда видела, что он опять сидит на попе, грозно сводила брови на эти его кульбиты и говорила, обращаясь непосредственно к самому малышу: «Если не одумаешься и не перевернешься, будем кесарить. Понял? А нам это не нужно. Ты же мужик, должен сам пройти испытание! А ну-ка соберись! И чтобы в следующий раз лежал, как положено». Я на это только смеялась. Но что удивительно, малыш как будто опасался грозного врача и затихал. А на последнем осмотре мы убедились, что ее и мои уговоры помогли. Малыш перевернулся.

Я делаю дыхательные упражнения, чтобы успокоиться, кладу руки на живот и прислушиваюсь. А через мгновение чувствую толчок. Слабый, еле ощутимый, как будто со мной легонько поздоровались.

Я счастливо улыбаюсь. Значит, все хорошо.

– Ничего, мой хороший, мы справимся, правда? Мы же с тобой сильные? Сильные же, да? – я как будто этим вопросом пытаюсь убедить саму себя. Вроде получается. Но по лицу опять текут слезы. И я их уже не вытираю. Они затекают на губы, на шею, а я сижу, смотрю в лобовое стекло и глажу живот.

Тут у меня внутри что-то как будто щелкает. Или рвется. А подо мной на сиденье моментально становится мокро. Так мокро, что влага стекает по ногам вниз.

– Мамочки, – вмиг онемевшими губами шепчу я. – Я рожаю? Я рожаю!

Паника охватывает меня. Господи, у меня же с собой ни моей родильной сумки, ни документов, ничего, кроме водительских прав. Я хочу прямо сейчас убить ублюдка Орлова, своего мужа. Я никогда не материлась, но именно сейчас в голову приходят только трехэтажные матерные конструкции.

– Так, Ангелина пока еще Орлова, собралась. Собралась, я сказала! Что врач говорила? Что первые роды быстрыми не бывают. Значит, у тебя есть время доехать до роддома. Включаем небольшую скорость на всякий случай и потихоньку фурычим в первый попавшийся роддом.

Вот так, вслух уговаривая себя, я медленно выезжаю на трассу. Параллельно пытаюсь «прикинуть», где в этой стороне города находиться роддом. Смартфон тоже остался в коттедже, и мне ни карту не посмотреть, ни погуглить. Так, ладно, въеду в город и спрошу у кого-нибудь.

Я тихонько, на скорости сорок км в час, жмусь в крайний правый ряд и еду.

– Миленький, ты не торопись, ладно? Нам с тобой доехать до роддома нужно, нам нельзя в машине рожать. Давай я тебе пока песенки спою, – уговариваю я малыша, а скорее всего, себя. И начинаю петь во весь голос. Что-то из «Бременских музыкантов», из «Летучего корабля» и песни из других советских мультиков. Я ору песни во все горло, чтобы заглушить страх и боль. Я вдруг понимаю, что опоясывающая боль – это начинающиеся схватки.

– Нет, нет, нет, давай еще протянем немного, вон уже город видно. Давай-ка я тебе колыбельную спою, и ты поспишь, – в панике говорю я и начинаю петь «ложкой снег мешая», хотя понимаю, что этим схватки не остановить. Я во весь голос пою песню медведицы, когда вдруг слышу сзади вой сирены и приказ остановиться. Это что, мне?

Смотрю в зеркало заднего вида. За мной едет полицейская машины, я удивленно распахиваю глаза, потому что машина – БМВ х5. Ого. Неплохие машины у полиции сейчас. И называют мои номера, да. Я торможу на обочине. Из БМВ выходит высокий широкоплечий мужчина. И сквозь боль от очередной схватки отмечаю, что он не в форме, как положено, а в зимней косухе на меху.

Он подходит к моей машине, заглядывает через стекло, и он в удивлении поднимает брови. Еще бы. Женщина с животом за рулем и в халатике. Зимой.

– Старший следователь Соколов. Опустите стекло.

Он холодно чеканит слова, и в его глазах такая ненависть, что я сжимаюсь. Мне становится страшно. Чего это он? Откуда такая злость?

Тут меня настигает очередная схватка, я охаю от неожиданности и практически ложусь на руль. Дышу, как училась на курсах. А когда отпускает и боль отступает, я опускаю стекло. Но не на полную, а так, чтобы пролезли права.