И сбегаю.
Сегодняшним утром я разрываю все связи с этим мужчиной и забываю о нем.
По дороге домой захожу в кофейню, в туалете привожу себя в порядок, насколько это возможно. Мои волосы собраны в пучок, на лице нет косметики, одежда и обувь в порядке. И лишь румянец на щеках напоминает о том, что было.
Но я обязательно это все забуду.
Заказываю завтрак и чашечку кофе. Улыбаюсь, рассматривая прохожих через панорамное окно. Ищу плюсы во всем и даже умудряюсь их найти.
Как раз в этот момент приходит сообщение о переводе.
Далее, не отходя от кассы, так сказать, перевожу деньги за обучение Сашки. Часть откладываю на ремонт. Заказываю в интернете новый телефон для сына. Старый, к сожалению, восстановлению не подлежит. Звоню в риелторское агентство и договариваюсь о просмотре нескольких квартир.
Сразу едем смотреть. Останавливаюсь на первом же варианте — однушка в сталинке. Квартира не первой свежести, но все чистое и аккуратное.
— Почему цена такая невысокая? — спрашиваю риелтора.
— Дело в том, что она сдается на короткий срок. Хозяин этой квартиры живет в соседней, через стенку. Он планирует снести стену и объединить обе квартиры. Строительная бригада сможет приступить к работе лишь через четыре месяца, поэтому хозяин сдает ее за небольшие деньги, но на короткий срок. Но вам же это подходит? — выгибает бровь.
— Именно это мне и подходит, — хмыкаю довольно. — Дешево и ненадолго. Скажите, а что за хозяин? Не будет он наведываться сюда ежедневно?
Ага. Знаем мы таких хозяев — церберами следят за квартирантами, заваливаются без предупреждения и днем, и ночью.
— За это не переживайте. Абсолютно адекватный мужчина.
Подписываемся, и я лечу домой. Красота! Хоть пой.
— Сашка! Саш! — залетаю в квартиру Елены Михалны.
Сын выходит из кухни, поедая пирожок.
— Ну какой я Сашка, мамань? — демонстративно закатывает глаза. — Я Алекс!
Разуваюсь и подхожу к сыну:
— Так! А это что? — киваю на пирожок.
— Ну ма-а-а! — стонет.
— Ладно, ешь, — киваю. — Но не переусердствуй.
Из кухни выглядывает бабушка:
— Что за крик?
— Мы переезжаем! — произношу торжественно.
Матильда Адамовна хмурится.
— Я сняла квартиру, тут недалеко, кстати. Так что, Сашк, тебе будет удобно добираться в школу, — на моем лице широкая и довольная улыбка. — Бабуль, там небольшая однушка, так что…
— Мотя останется у меня, Ингуль, — встревает соседка. — Да, Моть?
— Угу, — кивает бабушка, не сводя с меня взгляда.
— Ма-ам, — тянет Алекс. — А что насчет моего обучения?
Хмурится, на его лице досада, перемешанная с необъяснимой виной.
Подхожу к сыну, целую его в висок:
— Я перевела деньги за год.
Сашкины глаза распахиваются:
— Серьезно?! Ты не шутишь?!
— Да какие уж тут шутки.
— Но откуда деньги? — удивляется.
Отмахиваюсь как можно беспечнее.
— Продала кое-что из своих старинных драгоценностей.
Гордость, например.
— Так что, Сань, собирайся. Мы переезжаем.
Сашка убегает к нам в квартиру, чтобы начать сбор вещей, а бабушка вытягивает меня на балкон, разглядывает пристально и прикуривает сигарету:
— Откуда деньги, Инга? Это как-то связано с тем, что ты не ночевала дома?
Бабушка у меня такая… смысла врать нет. Да и не хочу я этого, не заслужила она вранья.
— Будем считать, что отец Сани внес вклад в его счастливое будущее, — именно поэтому я выдаю ей полуправду.
Матильда Адамовна затягивается и выдыхает мне в лицо сигаретный дым.
— Ох, Инга… добегаешься, девочка.
