– Леон, ты… идиот! – процедила я, не находя приличных слов.
– Мари, пожалуйста! Пойми меня! – он сложил руки на груди в умоляющем жесте.
– Как? Леон, как тебе это в голову пришло? – все-таки заорала я и, протиснувшись между столом и стоящим на коленях мужчиной, отошла к окну. Вольно или невольно он загонял меня в угол, а мне это не нравилось.
– Мари… – судя по шарканью, Леон последовал за мной.
– Уходи! Видеть тебя не хочу! – рыкнула я.
– Что здесь происходит? – голос директора раздался как гром среди ясного неба. Не такого уж ясного, если принимать во внимание ситуацию. Тучи сгустились и без него. Вот только грома и не хватало.
Леон поступил как настоящий мужчина – вскочил с колен и, бормоча извинения, поспешно покинул мой кабинет. Мы с Ричардом и моей бессильной яростью остались наедине.
– Что он от вас хотел? – хмуро спросил директор, глядя как за начальником отдела сбыта закрывается дверь.
– Свадьбу! – в сердцах выпалила первое слово, пришедшее в голову. Именно это, казалось бы, радостное событие в данный момент казалось мне источником всех бед. Ведь если бы не предстоящие свадьбы детей Леона, не пришлось бы мне сейчас решать одну дилемму за другой.
– Гм… – Ричард изогнул одну бровь. – Насколько я знаю, господин Мэдэ давно и прочно женат, имеет двоих детей и в скором времени станет дедом…
– Неужели вы думаете, господин директор, что мне это не известно? – скривилась я. Ощущения, которые я испытывала, были самыми что ни на есть пренеприятными. В висках стучало, тело начинало мелко потряхивать от напряжения. Леон своим признанием и мольбами фактически делал меня своей соучастницей. О том, что случилось, я просто обязана поставить в известность господина директора. С другой стороны, Леона я знаю почти десять лет, а Ричарда всего несколько месяцев. И вот хоть убейте, но не верю я в Леона-преступника! Не такой он человек. Скорее, кто-то весьма умело воспользовался ситуацией в его семье…
– Давно он вас донимает? – строго спросил директор, выводя меня из состояния погруженности в собственные мысли.
Я вздрогнула и, не задумываясь, отрицательно помотала головой, мельком взглянув на Ричарда. Выражение его лица мне не понравилось. Этот недоверчивый прищур… Однозначно определить, говорю ли я правду, Ричард не мог, только оценить искренность эмоций. Маги, чтоб их… Я слегка поморщилась от ощущения липкости, исчезнувшего так же внезапно, как и появившегося. Видимо, мой гнев, досада и возмущение оказались более чем искренними.
– Это все ваш дресс-код! – прошипела я, желая закрепить эффект. – До сегодняшнего дня передо мной на колени никто не падал!
Ричард демонстративно оглядел меня с ног до головы, немного задержавшись взглядом на шейном платке.
– Выглядите вы, конечно, сногсшибательно, но поступок господина Мэдэ мне все равно не понятен, – медленно проговорил он.
– Мне тоже! – рявкнула я.
– Хорошо, я поговорю с ним о недопустимости подобного поведения.
– Не надо… лучше я сама… – начала было возражать я, но Ричард не дал мне договорить:
– Я поговорю с ним, – жестко повторил он еще раз и добавил: – Это не обсуждается. Вообще-то я зашел по другому вопросу, – директор указал мне на мое рабочее кресло, предлагая таким образом присесть, сам же прошествовал к окну, игнорируя стул для посетителей. Я не торопилась следовать его молчаливому указанию, он не торопился продолжать разговор, разглядывая архитектурный ансамбль из производственных зданий через стекло. Пауза затянулась. – Краска, которую использовала госпожа Рафф-Шон, не могла быть использована на трубе, – наконец сказал он, развернувшись лицом ко мне.
