– Потому что она к тому времени уже стояла в початом баллончике несколько месяцев и вся выветрилась без специальных условий хранения, – продолжила я вместо него, активно кивая.
– И это в том числе, – согласился директор. – Но есть еще одно отличие. Госпожа Рафф-шон заказывала краску 10Л. Она принесла мне накладную. Эта краска рассчитана на десять лет. А трубу покрасили хамелеоном совсем другой маркировки. 72Ч – она должна была продержаться всего трое суток. Стоит гораздо дешевле. Такую обычно используют организаторы торжеств для кратковременного наведения лоска.
Я невольно поморщилась. И тут торжества, а значит, и свадьбы! Все беды от них! Так, стоп. Он зашел лишь для того, чтобы сообщить мне это? Или есть что-то еще? Я вопросительно уставилась на Ричарда, ожидая продолжения.
– Господин Честер вспомнил, кому рассказывал о заказе госпожи Рафф-Шон, – не стал долго томить директор. – Это был господин Блашт.
– Питер? – нахмурилась я. – Но это ничего не значит!
– Согласен. И краска не та, и разговор был достаточно давно, – кивнул директор.
Я раздраженно выдохнула. Если ничего не значит, зачем тогда он здесь стоит и отвлекает меня от работы?
– Вы вызывали лекаря сегодня? – неожиданно сменил тему Ричард. – Для себя? Контакт с сырым эльзимом все-таки не прошел без последствий?
– Нет! – слишком поспешно воскликнула я, растерявшись от такого напора. – Со мной все в порядке. Лекарь для… для другого сотрудника… – не знаю почему, но упоминать имя Питера мне не захотелось. – Он что, уже приехал?
– Нет, я получил предварительный запрос на пропуск. Теперь все посторонние могут пройти на территорию завода только с моего разрешения. Я рад, что вы хорошо себя чувствуете, госпожа Мари. Лекарь будет часа через два, – проговорив все это, Ричард развернулся и собрался было уходить, но возле двери задержался: – Да, кстати, вам известно, что хамелеон очень токсичен в процессе высыхания? Работа с ним требует применения средств индивидуальной защиты. Госпожа Рафф-Шон инструкцию прочитала, но последовала ей лишь частично, нарушив условия хранения остатка краски. Ее счастье, что испарения из баллончика не настолько концентрированы. Для человека они практически безопасны, а вот для кошек… Не зря Жужу предпочла архив кабинету хозяйки.
Я сосредоточенно нахмурилась. А ведь он прав! Хамелеон токсичен. Если умудриться вдохнуть пары этой краски, то ожог дыхательных путей обеспечен. Значит, диверсант должен был работать как минимум в респираторе.
– Вы полагаете, стоит провести ревизию средств индивидуальной защиты, находящихся в пользовании у работников? В газоанализаторе информация хранится еще несколько дней, – обратилась я к директору.
Ричард задумчиво потер подбородок.
– Не думаю, что это принесет плоды. Даже уверен, тот, кто маскировал трубу, если и пользовался чем-то, чтобы обезопасить себя, то точно не заводским. Или вообще не пользовался, что в принципе безумие. Но вы правы, ревизию провести можно… – после этих слов он на некоторое время снова впал в то странное состояние, которое я бы назвала погружением в себя, потом пробормотал что-то вроде «я распоряжусь» и снова вознамерился было покинуть мой кабинет.
– Господин директор, – окликнула я его и задала тот же вопрос, что Мэдэ задавал мне: – Завтра получится запустить все оставшиеся цеха?
Ответ, точнее, встречный вопрос меня добил.
– А сколько их осталось? – поинтересовался Ричард, даже не оборачиваясь.
