Доктор улыбается, как будто перед ним двое детей, которым нужно что-то объяснить.
— Понимаете, если эта девушка вам не ближайшая родственница, она не сможет стать донором для вашей мамы. Даже если она подойдёт по медицинским показаниям, формально это будет незаконно.
— Почему? — Слава хмурится, не принимая образовавшуюся проблему.
— Потому что она вам не семья, а такой внезапный порыв постороннего человека пожертвовать своей печенью вызовет подозрения, — объясняет врач, и я начинаю понимать, почему у нас такие законы, защищающие людей. Ох, люблю я свою страну. — Единственное, что вы можете сделать, — продолжает он, немного задумавшись, — это пожениться, и тогда она сможет стать донором.
— Пожениться?! — мы со Славой одновременно восклицаем, поражённые услышанным.
— Ну да. Только члены семьи могут быть донорами без препятствий и без подозрений в недобровольности согласия, — спокойно объясняет доктор, словно это самое обычное предложение.
Первое, о чём я начинаю думать, — это моя принцесса. Моя дочь сейчас ждёт меня в другом городе, и я обязана вернуться к ней.
Во-вторых, нужно удостовериться, что я точно останусь жива и не на инвалидном кресле. А в-третьих... как я выйду за Славу?! Тут тоже есть подпункты.
Во-первых, нам этого не позволят. Это очевидно. Во-вторых... а как же наша дочь? Возненавидит ли он меня ещё больше за то, что я скрывала её от него?
И наконец... я не могу рассказать Славе о своих страхах. Если он узнает, что я сомневаюсь, скорая с моей мамой просто развернётся обратно в ту захудалую больницу. А я не могу её потерять! Поэтому все свои переживания я загоняю глубоко внутрь и не делюсь ими со Славой.
— Что притихла? Уже мечтаешь о том, как выйдешь за меня? — издевается он, сверля меня взглядом.
— Ещё чего, — возмущённо отвечаю я, наконец вырывая свою руку из его хватки. — Можешь даже не мечтать, не для этого я сбегала шесть лет назад, чтобы сейчас оказаться окольцованной тобой.
После этих слов его лицо заметно темнеет, становясь мрачным и злым. Похоже, я действительно разозлила своего бывшего...
А еще в его глазах я вижу разочарование. Возможно, я слишком резко и грубо ответила ему?
— Спасибо за консультацию, мы еще пообщаемся с Аней и скажем вам наш ответ. Но все же назначьте обследование на совместимость.
Доктор нервно улыбается и неуверенно кивает, а затем уходит. Обстановка накалена до предела. Слава делает шаг ко мне, а я отступаю назад, прижимаясь к стене.
— Ты думаешь, что можешь просто так вернуться в мою жизнь и ставить условия? — его голос становится низким и угрожающим. — Ты сама умоляла помочь, а как дошло дело до мелкой формальности, так сразу в кусты?
Я сжимаю кулаки, пытаясь подавить страх, возникающий от его агрессивного тона.
— Я не собираюсь возвращаться в твою жизнь, — отвечаю, стараясь говорить уверенно. — Я просто хочу, чтобы обе наши мамы выжили.
— И как ты себе это представляешь? — он хмурит брови, и в его глазах появляется искра чего-то, что я не могу распознать. — Ты понимаешь, что ты единственная, кто может помочь моей матери? А ты отказываешься только из-за того, что между нами будет заключен брак? То есть ты готова стать донором, пожертвовать своим здоровьем и пройти десятилетия терапии, но, когда дело касается нашего брака, ты категорически против?
Я вздрагиваю от его слов. Всё перевернулось с ног на голову.
