Почему Даррен пялится на мое жилище с такой мрачной миной?
Я ошиблась в своем выборе и дом небезопасен? Или бывший просто не упустил возможности поиграть на моих нервах?
На Тасмуне я специально выбрала себе жилье в ретро-стиле. И легенду для местных любопытных кумушек придумала правдоподобную: чтобы погрузиться в атмосферу прошлого, которой на всей Андромеде уже не сыскать. На самом же деле я надеялась, что на старых интерьерах мне будет проще обнаружить следы любого вмешательства, от мелкого ремонта до установки шпионского оборудования местной службой безопасности.
Моя тактика оправдалась, и я сразу после заселения нашла несколько стен с нарушенной штукатуркой там, где ремонт совсем не требовался. Даже в моей спальне на потолке прямо над кроватью белело свеженькое пятно, затертое финишной шпаклевкой.
Вдруг там не прослушку, а видеочип вмонтировали? От мысли, что кто-то невидимый может следить за мной даже в постели, мне тогда стало зябко. И, как любая туристка, знакомая с арендным жильем не понаслышке, я решила выразить свою обеспокоенность хозяину дома.
«Боролись с черной плесенью, госпожа Мартинс», — бойко сообщил мне арендодатель, когда я спросила, что это такое. И нервно моргнул. А я сделала вид, что поверила. Черная плесень так черная плесень.
И не упустила возможности добавить небольшой эксцентричности в свой образ. У меня неожиданно развилась фобия этой самой черной плесени.
Чем не повод прошерстить весь дом с антимикотиком наперевес? А для обработки подвала в раствор можно добавить особо мощный концентрат, убивающий все живое. Его я привезла с собой. Про особые свойства этого зелья, основанного на наномолекулах, поглощающих все звуки, на таможне я умолчала.
Да и откуда о них знать мне, простому биологу, в образе которого я сюда заявилась? В конце концов, моя сфера ответственности — изучение эндемичной флоры и фауны. И бояться этой самой черной плесени, ввиду угрозы для здоровья, мне положено по роду деятельности. А за наномолекулы пусть физики и химики отдуваются!
Я вернула уверенность в себе коротким напоминанием о работе, которую я проделала за семь дней нахождения на Тасмуне. Небо и салон машинки перестали зажимать меня в своих тисках, и я опять взглянула на своего спутника.
Теперь Даррен сидел откинувшись в кресле и выглядел расслабленным. Гусиные лапки у глаз разгладились, а руки непринужденно лежали на коленях. Только взгляд, которым он скользил по округе, был все такой же неодобрительный, с едким прищуром.
«И не спросишь, почему он смотрит на этот дом так, словно видит перед собой бункер главного злодея Вселенной, Мериетоффа?» — я уставилась на красные полукруглые следы от наручников на его руках.
Мое внимание к его рукам не осталось незамеченным. И пленник опять нарушил тишину своим «Кх-м!»
«Какой застенчивый. И посмотреть уже нельзя!» — фыркнула я. Но взгляд отвела и принялась соображать, что делать дальше и как нам поскорее поговорить без свидетелей.
«Прямо сейчас никак, — почти сразу отказалась я от опасной затеи. — Надо естественным образом перейти в место, где нас никто не услышит. А для этого требуется время».
Кто знает, почему Алисия позволила мне его выиграть. Лучше не рисковать и вести себя как туристка, получившая доступ к запрещенному аттракциону.
Я выключила мотор, ступила на траву и направилась ко входу в дом. Отметила хлопок дверцы за спиной и невозмутимо, словно каждый день выигрываю раба, приложила палец к датчику на дверной ручке.
