Киваю ей, потому что сегодня не моя смена в отеле. Я работаю дневным администратором, и иногда, мне всё же приходится просить соседку, Лену или Егора побыть с дочерью.
Тут, конечно, пригодились бы бабушки и дедушки, которые обычно любят внуков сильнее своих детей, но и такой привилегии с малышкой у нас нет.
Я уже смирилась. Моя жизнь не наполнена отдыхом и развлечениями, шопинг только по мере необходимости, а встречи с друзьями – исключительно в присутствии дочери. И это тот выбор, который я сделала сама.
Наверное, если бы я поступила иначе, то сейчас работала в каких-нибудь отелях за границей, меняя кавалеров как перчатки, наслаждалась жизнью и пила мохито.
Но…
– Какие планы у нас на сегодня?
Улыбаюсь и сажаю её на стул, всё же доставая уже приготовленную кашу.
– А можно выбрать всё, что захочу? – тут же улыбается хитрюшка.
– Допустим…
Она с яркими эмоциями на лице задумывается.
– Может, к дяде Егору? – загораются её глаза, потому что ведь знает, что если встреча с ним, то куча подарков обеспечена.
– Я узна́ю у него, – отвечаю, пока, не давая конкретики.
Наверняка вчера он отдыхал, как в последний раз. Ну и, скажем, я убеждена в том, что он захочет побыть со своим потерявшимся другом. А эта компания явно не то, что нам нужно.
Смотрю в потолок, чувствуя тотальный внутренний дисбаланс. Всё совсем не так, и одновременно, мать его, я понять не могу, а как должно быть.
Рука Даны обнимает торс, поглаживая красными ногтями кожу. Да только перед глазами всё ещё та улыбка, которую даже и не назовёшь таковой.
Согласен, поступок дерьмо по отношению к ней, но казалось, что это будет самым правильным.
Не желал её слёз, а они бы стопроцентно были. Не хотел, чтобы просила остаться, потому что остаться я не мог. Мне надо было срочно валить подальше от неё.
В то время достаточно было проблем, и не только с головой, чтобы испоганить девочке жизнь. Она и без меня верила в чувства, которые я принять не мог. И, чёрт возьми, не должен был.
А сейчас, сейчас хочется поговорить с ней, извиниться…
– Родной, – Дана приподнимает голову от подушки: – О чём думаешь?
Поворачиваю голову на жену и вспоминаю нашу первую встречу.
Спокойная, в меру милая, неглупая, она сразу вызвала то самое чувство надёжности и стабильности, что ли. Хотя, вероятнее, мне его методично внушали.
Без особых эмоциональных всплесков. Ровно. Настолько, что можно создать семью.
Тот самый идеал, о котором пел отец всю мою сознательную жизнь. Чтобы была не похожа на мать, чтобы была другой.
Дана именно такой и была. А когда слияние двух фамилий успешно прошло, то громогласно было объявлено, что помимо бизнеса, есть ещё одна нерушимая связь. Её влиятельная семья не готова была отпускать меня, а мой отец не готов был соглашаться на кого-то кроме неё.
Так и начались наши отношения.
А спустя пару лет, когда семейные разговоры с обеих сторон начали крутиться только вокруг того, что я не перехожу на следующий шаг, то Северов старший быстренько напомнил о своём воспитании.
Ты – победитель, а победитель всегда жертвует чем-то ради своей цели. Твоя свобода не пострадает…
Говорил он мне в попытке внушить то, что вдалбливал с четырнадцати.
– О работе, – бросаю, наконец, ей в ответ, и встаю с кровати: – Я покурю, займёшься завтраком? – озвучиваю ей, и она тут же кивая, подскакивает с кровати.
Интересно, а как бы сейчас Вероника отреагировала на эти слова…
