Не ебет.
Мой персональный космос. Ключевое – мой.
В последний раз бросаю взгляд на ее окна и выруливаю из двора.
И что там за хрень про работу, про преследования?
Воловецкая – партизан, ни хрена не скажет. Только если надо будет укусить меня побольнее, ковырнуть в застарелой ране.
Имеет право, походу.
Вспоминаю ее слова, что осталась всего одна подруга. Вряд ли Инга говорила о шлюховатой Ларке. Был кто-то еще… Блядь, я даже не особо интересовался ее друзьями.
Больше таких ошибок не будет.
Я возьму под контроль все.
Копаясь в памяти выуживаю образ шустрой вертлявой девицы. Жанна, кажется.
Вот с ней и поговорим. И выясним, подружка ли она на самом деле.
23. Глава 23
Инга
Ворочаясь на смятых простынях, прокручиваю раз за разом сегодняшний вечер.
Демон был таким… родным?
Или я снова обманываю себя? Хватаюсь за лживые надежды, бегу за миражами?
«Это сильнее меня», – сказал он, и я его поняла.
Правда.
Я его понимаю, потому что это побеждает и меня.
Все знаю, все помню, и все равно я перед Гореловым слаба.
«Поцелуй меня, Инга…»
Как в костер падаю. Вспыхиваю и сгораю.
Только его губы, только его руки я могу представить на своем теле. Всякий раз, стоит ему меня поцеловать, как запускается цепная реакция, в финале отключая мозги и оставляя одни инстинкты.
Желание вплавиться в него, стать его вселенной, единственным смыслом, источником его огня забивает даже порочные желания тела, которого он приучил к своим ласкам.
Картины наших жарких сумасшедших ночей, ярких счастливых дней намертво отложились в памяти.
Наши клятвы высечены на сердце.
Каждый раз горю, когда смотрю на него.
Взгляд, и все пропадает, проваливается к дьяволу.
Демон забрал мою душу.
Даже воспоминания об этих плечах, руках, мощной спине вгоняют меня в смущение, краску, вызывая приступ тахикардии, словно за секунду до того, как принять его в себя.
А сегодня я прикасалась к нему, даже зная, что мне нельзя, что это опасно.
Под кожей он словно из титана, мускулы двигаются, отзываясь на каждое мое прикосновение, напрягается живот, твердеет член, температура растет… И шалые глаза с расширенными зрачками, затягивающим меня в свой бездонный омут. Там в глубине приготовлен для меня котел.
Сегодняшний вечер не воскрешает воспоминания, он просто стряхивает золу, покрывающую их.
Наш первый раз.
Наш последний раз.
Больно. Вспоминать больно. И больно отказываться от светлых моментов.
Я испытываю нездоровое злорадство, узнав, что ему тоже хреново. Только от этого не легче. Он же мучает меня.
Сначала я хотела, чтоб ему было так же плохо, как мне. Потом я просто желала все забыть.
А сегодня…
Сегодня все смешалось. Демон не из тех, кто прикидывается паинькой, и никогда не отпирался от того, что сделал.
Если он творит беспредел, значит, считает, что у него есть на это право.
«Я в аду жарился, представляя тебя с другим. Как оно? Тебе было хорошо? Это того стоило?»
С другим? Меня? Смешно.
Я дышала им с того момента, как он появился в моей жизни.
Когда Демон подкараулил меня после пар и объявил, что я теперь его, я посмеялась. Зря. Он за несколько дней влез мне под кожу, за несколько недель взял в плен сердце. Я видела только его.
Какие другие? Откуда бы им взяться?
На фоне Димки все казались картонными, ненастоящими, бледными и пустыми.
Но Горелов искренен в своих обвинениях, как бы они ни были смехотворны.
Что ж, если мысль об измене его жгла, тем лучше. Я еще помню, что пережила в его доме, увидев, как он толкается между разведенных женских ног.
