***
– Би… Его зовут Би…
Я делал заметки в блокноте, когда услышал эту фразу на следующее утро. Доминика напряжённо сминала пальцами одеяло, как маленький ребёнок, прячась под ним от неизвестного монстра, порождаемого тенями. Короткие пряди волос прилипли на пот к лицу.
– Что ты конкретно видела тогда? Можешь его описать? Это поможет полиции найти его, – ввязываться в козни маньяка не хотелось, но пришлось.
– Нет. Но я могу нарисовать. Можно? – она указала на мою ручку и блокнот, всхлипывая.
Я кивнул и протянул ей книжечку. Тонкие паучьи пальцы обхватили ручку и принялись что—то чиркать. Я стал наблюдать, как из маленьких чёрточек постепенно собиралось лицо. Через полчаса на меня смотрел мужчина с геометрическими формами лица. Холодные глаза, острые кости. Этот человек показался мне знакомым, словно он живёт где—то в подкорках моей памяти.
– Доминик, этот человек пугает меня. Я видела это лицо ночью, во сне: он сидел на краю кровати и что—то шептал… он ко мне прикасался… – девушка побледнела и ощупала себя.
– Ты не против, если я покажу рисунок своему знакомому?
– Покажи, пожалуйста… Не уходи только…
– Я здесь, – я успокоил её.
Я сфотографировал карикатуру и отправил Альберту. Звонок.
– Дом, это что?
– Маньяк с пера Доминики.
– Да, тут таких людей, как мух. Что—то ещё?
– Он живёт здесь, в Девоне, – выпалила Доминика.
***
День за днём в течение двух месяцев, после, я показывал Доминике фотографии подозреваемых, вычёркивая имена из списка. Филипс сказал, что подобный метод безнадёжен. Ну, мы хотя бы сократим список.
– Эти люди одинаковы, – однажды сказала девушка, – Доминик, он очень хорошо прячется.
– Может, ты ещё что—то помнишь?
– Ничего. У меня словно дыра в мозге. Но я постараюсь…
Телефон заверещал.
– Алё?
– Кейн, ты уволен!
Я замер.
– Почему?..
***
Итак, меня выкинули с работы.
Я сидел в пабе, недалеко от дома, и думал, что мне делать дальше. Люди куда—то исчезли. Тихо, странно и жутко. Мне не объяснили причину, просто бросили на асфальт.
Виски в стакане переливался золотыми бликами ламп. Я почесал затылок.
Я не смог помочь. Даже факт того, что Доминику, по сути, поили ядом, не даёт надежды на хороший расклад. Зачем я вообще пытаюсь ей помочь? Теперь на меня сто процентов выйдет этот маньяк, прощай, жизнь, прощай, мама, привет, покойный отец!
– Приятель, у тебя всё хорошо?
Я увидел высокого мужика в чёрном костюме. Карие глаза слегка озабоченно смотрели на меня. Сейчас точно вспомнит, что я тот самый егоза—врач, сажающий пациентов в тюрьму. Хотя, теперь я точно не он. Теперь я просто Доминик – чудаковатый шатен с коллекцией снежных шаров.
– Паршиво, – я опрокинул алкоголь в себя. Горло обожгло.
– Ты ведь Доминик Кейн, да?
– Предположим.
– Держи, – незнакомец протянул мне странный конверт, – и не благодари.
Я замялся, а того и след простыл. В конверте оказался какой—то документ и записка: «Твоему другу—полицейскому будет интересно это почитать». Почерк был очень интересный, немного староватый для современного мира. М—да, печатные буквы сейчас в моде, а тут чернильная! пропись.
Я вышел на улицу. До участка топать минут десять. Гул двигателей застыл в ушах. Я зашагал в нужном направлении. Надеюсь, Альберт ещё на работе.
В приёмной меня чуть было не выгнали (а я выпил всего один стакан), но вскоре позвали шефа.
– Дом?
– Ты должен это почитать, – я протянул ему листок.
Филипс недоверчиво взял, и его глаза поползли на лоб:
