Царь степей. Aspergillum Lуdiаnum (сборник) - страница 10

В тот момент, когда оба матроса со страхом совещались, Тейтли быстрыми шагами направился к дереву, находившемуся в двадцати пяти саженях от берега. Собравшиеся толпою в этом месте индейцы испускали эти странные и резкие гортанные звуки, которыми они выражают как радость, так и гнев или изумление. Молодой человек с красивыми и правильными чертами лица, вьющимися волосами и такими же черными усами сидел на земле, прислонившись спиною к стволу дерева. Около него стояла молодая женщина, одетая в платье из темной материи. Волосы ее были распущены, в руках она держала большие камни, брови грозно сдвинуты, поза была угрожающая и энергичная. А глаза ее зорко следили за движениями окружавших ее индейцев. Тейтли, приказав замолчать своим воинам, обратился к ней по-испански:

– Успокойся, никто тебе никакого зла не сделает.

Молодой человек сделал отчаянное усилие, желая подняться, но тотчас упал, сильно побледнев от боли.

– Ах! – вскричал он с отчаянием в голосе, выражаясь по-французски. – Это ужасно, что я не в силах защищать тебя. Валентина, дорогая жена моя, стань как можно ближе ко мне!

Несмотря на успокоительные слова Тейтли, молодая женщина грозно и недоверчиво озиралась вокруг и продолжала стоять в угрожающей позе.

В это время подошедшая Хоцитл ласковым голосом обратилась к ней, говоря по-испански:

– Тейтли – предводитель, и каждое его слово верно, как клятва. Он сказал, что зла тебе не сделают, и ему необходимо верить.

Услышав этот ласковый, приятно звучащий голос, Валентина, как только что назвал ее муж, повернула голову к говорившей и тотчас догадалась, к какому полу она принадлежит, несмотря на свое мужское одеяние. Изумленная приятным голосом и симпатичными чертами лица молодой индианки, Валентина с умоляющим видом протянула к ней руки, сказав:

– Умоляю тебя именем твоей матери, мужа и детей твоих, не дозволяй дурно обращаться с этим раненым. Он друг индейцев.

– Успокойся и не бойся нас. Тейтли умеет излечивать раны. Покажи ему свои увечья, – обратилась Хоцитл к молодому человеку.

Валентина и ее муж, опасаясь друг за друга, молчали, недоверчиво следя за всеми движениями индейцев, коварство, хитрость и жестокость которых им слишком хорошо были известны. Однако кроткое и ласковое выражение лица молодой индианки и дружеские ее слова заглушили в муже и жене опасения, внушаемые индейцами, которые, впрочем, с того момента, когда заговорил Тейтли, отошли в сторону. Вскоре все внимание раненого и его жены сосредоточилось на Тейтли, суровое лицо которого ничем не напоминало лица мицтеков. Работа мысли видна была на его широком лбу и в умных глазах, и все движения его не были так неловки и угловаты, как движения дикарей прерий.

– Я должен тебе сказать, предводитель, что моя жена сказала тебе правду: действительно, мы друзья индейцев.

– Как ты ранен? – спросил молодого человека Тейтли.

– Мне кажется, что я вывихнул ногу.

– А вот я посмотрю, – сказал предводитель, приближаясь к Раулю.

Валентина инстинктивным движением стала между предводителем и мужем. Хоцитл подошла к ней, обняла ее и, ласково улыбаясь, хотела отстранить. Валентина, несколько выше ее ростом, обхватила ее голову руками, пристально всматриваясь в ее глаза и горячо поцеловала ее в лоб.

– Можешь довериться, Рауль! – сказала Валентина, обращаясь к мужу.

Внимательно наблюдаемый мицтеками, любопытство которых было сильно возбуждено, Тейтли опустился на колени перед раненым и, сняв с него обувь, тщательно осматривал его опухшие ноги.