Читать онлайн Максим Югов - Царевна-Лягушка. Пора перемен

В детстве Вера верила сказкам и точно знала, что Царевна-Лягушка сбросит кожу и обязательно превратится в Василису Премудрую. Только нигде не было сказано, останется ли она Царевной.

Вера взглянула в окно и зевнула.

По-осеннему тусклый солнечный луч, проникал сквозь грязные стекла в цех, но совсем не радовал. До конца смены еще далеко, до зарплаты еще дальше.

Вера закашлялась. К плохой вентиляции, грязным окнам, скучной работе и Платоше Вера привыкла. Кроме макаронной фабрики в этом отдаленном районе все равно работать негде. Главное, прожить можно. Уже хорошо!

Резкий женский вскрик разорвал однообразный механический шум цеха. Вера вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Крик перешел в жалобный стон.

Нина лежала около тестомесильной машины. Кровавые капли проступали сквозь дыру в штанине белого комбинезона. Темно-красная струйка стекала на бетонный пол. Вера бросилась к подруге.

Гул производственных установок постепенно стих.

Кто-то испуганно плакал, кто-то причитал. Женщины бестолково суетились около пострадавшей. Раздавались удивленные возгласы. Одни пытались поднять раненную. Другие требовали: «Пусть лежит!» Кто-то из работниц положил Нине под голову свернутую косынку.

Вера ощутила приторный запах крови. Дыхание участилось. Сердце громко застучало.

Что делать?

Женщина переводила взгляд с раны, на бледное лицо Нины. С пострадавшей на столпившихся работниц. Мысли разбегались.

Вспомнила!

Вера метнулась к ящику первой помощи, висевшему на стене. Руки тряслись. Она схватила резиновую трубку и подбежала к раненной. Опустилась на колени. А дальше? Вера бестолково крутила жгут в руках. Куда его накладывают? Она проходила инструктаж по охране труда. Там об этом рассказывали и даже показывали. Вера помнила, как брыкалась работница, которой «останавливали кровотечение», и все смеялись. А вот как это правильно делать, Вера забыла.

Пожилая работница забрала у нее резиновый жгут и деловито затянула резину на бедре пострадавшей, не обращая внимания на Нинкин скулеж.

– Нонешние! Ничего не умеют! ― проворчала она.

Кто-то побежал в раздевалку вызывать скорую.

Не слыша привычного шума, в цех деловой походкой поспешил Платон Михеевич. Непорядок! Смена идет ― цех стоит. Что начальству докладывать?

– А ну-ка! Че это здесь, бабы? Почему не работаем? ― послышался грозный мужской окрик.

Начальник участка подошел к толпе и протиснулся вперед. Он уставился на лежащую в крови Нинку.

– Ты, это, че?

Он с подозрением уставился на женщину: уж не симулирует ли?

Вера сидела на коленях возле подруги и гладила Нину по руке. Она оглянулась.

– Что, Михеич? Смотришь, значит видишь. Не думай, что Нина цирк показывает.

Начальник участка с ужасом уставился на рану. Он пытался что-то произнести, но лишь открывал и закрывал рот.

Из приоткрытых окон донеслась сирена скорой помощи. Платон ахнул. Мастер до сих пор не знает о происшествии. Директору о несчастном случае сообщит охрана на проходной.

А кто виноват? Он! Платон Михеевич! Не доложил вовремя!

Так не должно быть. Не положено!

Платон возмущенно покачал головой.

Ох, уж эти девки! Лезут не в свое дело. Все не вовремя делают. Кто просил скорую вызывать, пока он начальству не сообщил? Кто им такие права дал? А теперь что?

Платон Михеевич потряс кулаком.

– Всех вас… ― воскликнул он и побежал докладывать.

Молодые ребята в синих костюмах с красными крестами обработали рану и уложили пострадавшую на носилки. Нина тихо постанывала.

Она прикрыла тыльной стороной ладони глаза.

– Ну вот и все! Отрежут ногу. Кому я такая нужна буду? Уж лучше смерть!

Фельдшер хмыкнул:

– Отрезать пока не будем. Нас за это ругают ― пошутил он и серьезно добавил ― Просто швы наложим.

– Ну, если ругают, тогда ладно ― сразу успокоилась Нина.

Она приподняла голову.

– Верик, а Платон Михеевич сможет сопроводить меня до больницы? ― с трагизмом в голосе спросила травмированная.

Вера не раз слышала от Нины о чувствах к Платону.

– Нет, Нин. Он сейчас очень занят.

Платоша явно не горел желанием ехать в больницу с пострадавшей.

– Верик, а ты со мной поедешь? Ты же не бросишь меня на произвол судьбы – продолжала ныть женщина.

– Конечно, Нин. Доктор, раз пострадала, надо сопровождать?

Вера вопросительно посмотрела на человека в синем костюме с красным крестом. Фельдшер пожал плечами.

– В данном случае можно обойтись без сопровождающего.

Нина посмотрела взглядом собаки, выпрашивающей сосиску.

– Верик ― взвыла она ― не бросай меня!

– Успокойся, Ниночка, поеду я с тобой. Поеду!

– Верк! Куда это ты собралась? Как, это, поедешь? Хитрые какие стали. Прекратить немедленно! Работать кто будет? План выполнять? ― раздалось сзади.

Начальник участка был абсолютно спокоен. Подробные инструкции от мастера получены. В случае чего, он лишь передает распоряжения вышестоящих.

Вера пошла переодеваться. Позади раздавался возмущенный крик:

– Это че это здесь! Я не пускаю тебя. А ну, стой! Я еще не все сказал. Поехала она. Куда пошла! По инструкции я не могу отпустить тебя во время рабочего дня. ― закончил официальным тоном начальник участка.

– Михеич, будь человеком! Отпусти Веру! Нинку жалко. ― вступились за травмированную работницы.

Тот повернулся к работницам и заложил руки за спину.

– Пусть едет ― согласился начальник участка ― но я смену ей не поставлю.

Платон снова повернулся к Вере и упер руки в бока, как жена недовольная перед нетрезвым мужем.

– Пиши на сегодня без содержания и едь, куда хочешь или прогул.

Вера удивленно взглянула на начальника участка.

– Э, Михеич, я работала, ты не думаешь?

– Я сказал, уедешь ― смены не будет. Это мой долг. Ничего личного.

Начальник участка изобразил на лице сочувствие и развел руками.

Он отвернулся от Веры.

– За работу, бабы! За работу! ― громко хлопая в такт словам.

Носилки с Ниной понесли на выход. Вера двинулась за ними.

Нина слабо махнула рукой. Она была совсем бледной.

– Я рада, что ты со мной в самый трудный момент моей жизни.

Вера спускалась по ступенькам рядом с носилками, стараясь не мешать бригаде «Скорой помощи».

– Извини, Нина, ― она резко выдохнула ― я не могу поехать.

– Ты оставишь меня? ― с надрывом спросила пострадавшая.

В вопросе звучало разочарование в человечестве. Нина даже приподняла голову, чтоб лучше обжигать укоризненным взглядом предательницу.

– Платончик угрожает не поставить смену.

– Верик, я умираю ― слабо проговорила Нина.

Она со стоном откинулась на подушку и прикрыла глаза ладонью.

Вера с тревогой взглянула на фельдшера, который спускался рядом с носилками.

Тот успокоительно махнул рукой.

Вера кивнула.

– Оставь, Нин! Небольшая рана. Швы наложат, новой будешь.

Вера успокаивающе положила руку на плечо подруге.

– Я должна идти работать.

Пострадавшая убрала руку от лица и укоризненно смотрела на подругу.

– Я тут кровью истекаю, а ты даже проводить меня не желаешь. Может быть это мой последний путь.

– Нина, ― повторила Вера, как капризному ребенку ― с тобой все в порядке. Всего лишь небольшая травма. Смену потеряю, без денег останусь.

Дверь на улицу со скрипом открылись. Женщина придержала ее, пропуская носилки.

– Вы едете? ― фельдшер обратился к Вере.

– Нет ― твердо ответила женщина и тут же услышала с носилок:

– Предательница!

– Ты быстро поправишься.

По-хорошему, Нину следовало поддержать морально. Но, Платоша-зануда выставил такие условия. Надо же! Лишиться смены за здорово живешь.

Одна смена ― продукты на пару дней. Сашке новые ботинки надо, а лишних денег нет.

Нина перестанет обижаться. Она все поймет.

В цехе Вера услышала возбужденные голоса. «Митинг» продолжался. Начальник участка бушевал.

– Кто за Нинку работать будет? Смена должна работать полноценно.

– Нинки нет ― сказала Вера ― тесто мне месить, пока сушка идет.

Платон Михеевич тут же успокоился.

– Молодец, Верка!

– За работу, бабы! ― снова распорядился начальник участка и ритмично захлопал в ладоши.

Женщины стали расходиться по рабочим местам.

Снова зашумели агрегаты.

Платон Михеевич, широко улыбаясь, вернулся в кабинет, как гордо именовал он подсобку у входа в цех.

Перед окончанием смены в цех вошел инженер по охране труда. Начальник участка забегал вперед, заглядывая в глаза представителю дирекции. Вера продолжала работать и не обращая на них внимания. Инженер присматривался к действиям работниц. Он подошел к тестомесильной машине. Что-то спросил начальника участка. Платон Михеевич стал подробно рассказывать. Инженер осмотрел место несчастного случая и ушел.

Начальник участка направился к Вере. Подойдя почти вплотную распорядился:

– Верка, вырубай машины. Иди в мой кабинет. Инженер вызывает.

На фанерной двери подсобки с потрескавшейся от старости белой краской блестела белым металлом табличка с неровной гравировкой «Начальник участка Остренький Платон Михеевич».

– Разрешите?

– Проходите, Вера Андреевна.

Среди полок с картонными коробками и серой оберточной бумагой за старым желтым столом сидел инженер по охране труда. На краешек пыльного стола он брезгливо положил «Протокол расследования несчастных случаев на производстве». Несколько строк в документе оставались свободными.

Вера взяла один из стульев около стены. Убедившись, что он не сильно качается, поставила к столу.

– Извините, что оторвал от работы. Расскажите, пожалуйста, о несчастном случае.

Женщина быстро описала, что видела. Инженер записал несколько строк в протокол.

– Вы обучали Нину Тамильевну работать на тестомесильной машине?

– Да, я.

– Когда Нина Тамильевна последний раз проходила инструктаж по технике безопасности?

– Не знаю. Я обучала Нину пользованию установкой, не по должности, а по-дружески.

Инженер по охране труда задал еще несколько вопросов.

Звонок возвестил об окончании рабочего дня.

Цех постепенно замолк. Женщины потянулись в раздевалку.

Вера приводила в порядок оба рабочих места. К ней подошел начальник участка. Он оперся о рабочий стол.

– Устала? ― спросил сочувственно.

– Чего хочешь, Михеич?

Вера не отрывалась от уборки. Она хорошо знала Платона. Показное сочувствие осталось без внимания.

– Смотрю я на тебя, Вер, и обидно становится. Отличная работница, прекрасный человек, а начальство не ценит.

Мужчина с возмущением покачал головой, удивляясь такой несправедливости.

Женщина ухмыльнулась. Опять прилип. Ну прям щенок потерявшийся.

И, главное, не пошлешь впрямую. Приходится соблюдать вежливость, не на улице. Ладно, не впервой! Как пристал, так и отстанет.

– А тебе-то чего обижаться, Платон? ― деловито протирая тестомесильную машину поинтересовалась Вера.

Платон Михеевич продолжал развивать тему.

– Вот сегодня, например, весь коллектив выручила. А кто оценит?

Он замолчал и внимательно посмотрел на Веру, словно она должна была подсказать. Не дождавшись ответа, Платон решительно рубанул воздух и продолжил:

– Нет! Я завтра ж пойду к мастеру и потребую, чтоб тебе оформили внутреннее совместительство на сегодня, чтоб премию дали. А потом, как лучшую работницу, глядишь, путевкой в санаторий наградят, в должности повысят.

Во, где они все у нас будут!

Платон поднял руку и сжав кулак, грозно потряс им.

– Согласна?

Вера стала протирать тряпкой стол. Платон Михеевич присел на железную тумбу с инструментом и самодовольно сложил руки на груди. Вера снова ухмыльнулась.

– Ну потребуй, потребуй ― дала согласие работница, продолжая убирать рабочее место.