Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба - страница 21

бывало, говорил, что его просили о чем-либо, и он отказал. Это отказывание ему доставляло видимое удовольствие. Он об этом радостно говорил. Например, я помню, его просили разрешить открывать окна, и он, рассказывая об этом, говорил, что он отказал в этой просьбе.

Как он называл Царя в глаза, не знаю. В комендантской он называл всех «они». Царя он называл Николашкой.

Я уже говорил, что он, как только попал в дом Ипатьева, так начал таскать туда своих приближенных рабочих. А потом они вовсе перекочевали в дом, когда их поперли из комитета и совета. Все эти люди бражничали в доме Ипатьева, пьянствовали и воровали царские вещи. Раз Авдеев напился до того пьяный, что свалился в одной из нижних комнат дома. Как раз в это время пришел Белобородов и спросил его. Кто-то соврал из приближенных Авдеева и сказал Белобородову, что Авдеев вышел из дома. А в нижний этаж он попал тогда после посещения в таком пьяном виде Царской семьи, он в таком виде ходил к ней. Пьяные, они шумели в комендантской комнате, орали, спали вповалку, кто где хотел, и разводили грязь[108].

О поведении охраны в период комендантства Авдеева и постоянной грубости по отношению к Царской семье в следственных материалах Соколова сохранилось немало сведений. Так, камердинер Т. И. Чемодуров, некоторое время находившийся в доме Ипатьева, рассказывал о том, что на Пасху у заключенных был маленький кулич и пасха, комиссар пришел, отрезал себе большие куски и съел[109]. Чемодуров называл Авдеева главным лицом в доме Ипатьева и говорил, что Авдеев относился к Семье отвратительно[110].

Капитан Малиновский, описывая атмосферу, в которой жила Августейшая семья в тот период, привел следующие эпизоды: Какой-то гимназист снял однажды своим фотографическим аппаратом дом Ипатьева. Его большевики сейчас же «захлопали» и посадили в одну из комнат нижнего этажа дома Ипатьева… <…> Сидя там, этот гимназист наблюдал такие картины. В одной из комнат нижнего этажа стояло пианино. Он был свидетелем, как красноармейцы ботали[111] по клавишам и орали безобразные песни. <…> Был случай разрыва гранаты где-то около дома Ипатьева. <…> …Это дурно отразилось на душевном состоянии Наследника[112].

Итак, как можно видеть из документов, действительной причиной отстранения Авдеева от должности послужило не сочувствие Царской семье, не «сомнения, раскаяние и жалость», а очевидное для всех пьянство и воровство как самого коменданта, так и охраны.

С назначением Юровского на должность коменданта Р. Вильтон связывал и все произошедшие перемены, в частности выселение охранников из особняка Ипатьева в соседний дом Попова: Все изменилось в доме, – писал Вильтон. – Красногвардейцы были переселены на другую сторону переулка и стали нести караульную службу лишь снаружи дома; все внутренние посты были доверены исключительно «латышам»[113]. Данное утверждение Вильтона обнаруживает его предвзятое отношение: искажая факты, он скрывает подлинную причину переселения красноармейцев в дом Попова. Это переселение произошло не при Юровском, а гораздо раньше, еще при коменданте Авдееве, и вызвано было, по показаниям А. Якимова, вот чем: Наше переселение в дом Попова произошло по нашему требованию. В особенности на этом настаивали сысертские рабочие. К ним, как к дальним от города, приезжали жены. А между тем, в доме Ипатьева они останавливаться не могли, так как туда никого не пускали. Вот поэтому нас всех и перевели в дом Попова