– Вот и устраивайся туда актером, – усмехнулся Костя. – А-то совсем свихнешься с этой работой и директором.
Чем дольше он говорил, тем больше я понимал, что он пьян.
– Кость, ну хватит пить! Ты даже телек без бутылки посмотреть не можешь! – послышался голос Сережки Гореко.
– Заткнись, Горе ходячее! – отрезал пьяный товарищ.
Я бросил трубку, изрядно просмеявшись. Моя любовь к друзьям питалась по-настоящему искренней, несмотря то, что они были совсем далеки от меня. Ведь неважно, что объединяет или разъединяет тебя с теми или иными людьми, потому что существуют ситуации, когда даже самые разные личности к друг другу ближе чем, те, которые очень похожи.
Вася вывела меня из меланхоличного состояния и принесла чай с печеньем.
– Спасибо, солнышко, – я протер глаза и взялся за кружку, а она присела рядом и убавила громкость телешоу про поваров.
– Ты в порядке, может, лучше тебе на ночь пить чай, а не кофе? Иначе долго не протянешь, – дочь положила свою ладонь на мою свободную руку.
– Ты права, – эти слова вышли со вздохом.
Я понимал, что дочь видела меня ночью и не раз, поэтому даже не стал спрашивать, откуда она знает. Наполнение кружки начало понемногу уменьшаться, а из моего сердца постепенно улетучивалась тревога.
– Ты готовилась к пикнику завтра? Мы поедем в обед, – решил я сменить тему и перестать нагнетать.
– Не совсем, но утром закончу. Мы подберем друзей у школы? Они подойдут туда, – Вася освободила мою руку от кружки и поставила ее на маленький и низкий стол напротив.
– Да, почему бы и нет. А оттуда как раз доедем до парка, там внизу есть что-то наподобие леса, можно расположиться рядом с прудом.
Мы решили закончить разговор на этом и идти спать, потому что последующие минуты сидели молча. Я спал в отдельной комнате на двуспальной кровати-диване, на которой когда-то спали мы с женой в обнимку, а Вася в своей.
Мое тело давно уже хотело заснуть, но вот голова все думала и думала, попросту не давая покоя. Я ворочался и переворачивался с бока на бок в тщетных попытках увидеть сон, а не открывать глаза каждые две минуты. Ко мне в мысли даже закралась идея пойти и выпить снотворное, потому что давиться кофе я больше не стану, иначе совсем сойду с ума. Кто же будет обеспечивать и воспитывать дочь, если не я?
Время на экране блокировки моего смартфона менялось довольно быстро и дошло уже до двух часов ночи. В голову мне пришла идея умыться, чтобы избавить себя от навязчивых мыслей, и я, встав с кровати, поплелся в ванную. Зеркало, висевшее напротив моего лица, поблескивало, будто хотело обратить внимание на что-то важное. В ушах эхом отдался знакомый голос.
– Помой машину, Павел Семенович! – это нечто позвало меня по имени и фамилии, чего не было раньше.
Я почувствовал, что начинаю задыхаться.
– Ну чего ты мельтешишься? Помой машину! – он произносил это с нарастающим голосом, а в конце предложения буквально зашипел и закричал.
Я уже не понимал, что реально, а что нет, и пожалел о том, что не взял свой телефон. Этот голос преследовал ото всюду и звучал какофонией вокруг меня. Я пулей вылетел из ванной, даже не выключив свет, и запрыгнул в кровать, схватив с тумбы телефон. Первое, что пришло в мою измученную и полусонную голову, это позвонить Косте, но он не отвечал минуту, хотя обычно делает это быстро. «Спит!» – подумал я и трясущимися руками набрал Сережке.
– Алло? Ты чего так поздно звонишь? Время уже пол третьего ночи! С чертежами сидишь что-ли? – его голос звучал сонно, но при этом слышалось щелканье клавиатуры и мыши.
