Давл[1] королевской крови имел несомненное преимущество. Он обладал родовым искусством войны крылатый демон пурпурных небес. И пусть до финального воплощения техники дофину было ой как далеко, но и начальной стадии умения хватило за глаза.
Обычный соискатель никогда не смог бы использовать наследную технику. Собранных в теле элементов не хватило бы даже для ее активации. Но у Асмига имелись при себе максимально допустимые для арены такого уровня артефакты. С их помощью принц преобразился. Он подлетел вверх и сформировал в руках разряд электричества. Различного рода стихийной магией владел каждый давл.
Пышущий злобой дофин решил медленно поджаривать наглеца , как цыплёнка. Заставить того страдать и просить о лишении жизни, как о милости.
Молния сорвалась с ладоней. Но вместо того, чтобы ударить в грудь невежды, разряд пролетел над его плечом. Неуловимым движением оборванец избежал попадания. После чего прощелыга на всех парах ринулся к парившему над землей принцу.
- «Что за идиот!» - подумал Асмиг и взлетел на максимально допустимую для него высоту в четыре метра.
Он уже приготовился выпустить во врага новый разряд, как вдруг тянувшая вниз тяжесть повисла на ногах. Невероятно , но голодранец с разгону подпрыгнул ввысь и уцепился за стопы недооценившего его дофина.
Асмиг совершенно не ожидал от врага подобной прыти. Немного запаниковав, давл кинул в того молнию. На этот раз она попала в цель. Увернуться на столь мизерном расстоянии не представлялось возможным. Кожа противника почернела, а волосы слиплись пучком обгорелой пакли. В воздухе запахло жаренным. Но, вместо ожидаемых вскрика боли и падения, раздался смех. Вцепившийся в него безумец словно спрашивал : «Это все, что ты можешь?»
В такой переплет принц угодил впервые. Юнец испугался. Пусть его и обучали лучшие воины отца, но опыта схваток не купишь. А тут ещё и железная ладонь нищего накрыла самое дорогое для любого мужчины место. Стальные пальцы сжались, как тиски, и от болевого шока дофин утратил концентрацию. Крылья исчезли , и оба претендента брякнулись оземь.
Алексей смотрел на катавшегося по полу и державшегося за муди врага и лыбился. Тот оказался слаб духом. Не боец. Стоило сжать ему яички, и весь запал к схватке пропал. Не желая больше оттягивать неизбежное, парень подошёл и одним ударом отправил противника в глубокий нокаут. Он без сомнения и прикончил бы его, но побрякушки в ушах и на шее франта были не такими уж и простыми. Бижутерия создала что-то на манер защитного поля, чем сохранила жизнь своему владельцу.
- «Полезные штуковины, мне пригодятся», - подумал юноша.
А мысли у него редко расходились с делом. Варвар подошёл к блевавшему кровавыми сгустками неженке и сорвал серьги, разрывая при этом мочки. Затем рванул и цепочку. Но та оказалась крепкой и не поддавалась. Пришлось сдернуть ее через голову, одновременно чуть ли не сняв скальп с бедолаги.
Поверженный богатей катался по земле и плакал от боли. Он вызывал лишь презрение и желание заткнуть его мерзкую , с мелодичным голоском глотку. Что Алексей и проделал. Он перенёс центр тяжести на заднюю ногу, и с разворота пробил в лоб плаксы. Такого насилия головенка рогастика не выдержала. Она дёрнулась и повисла. Шейные позвонки сломались. Изо рта полутрупа непроизвольно закапала слюна. Минуту назад такой нарядный и уверенный в себе враг дёрнулся пару раз и затих.
