Свет словно стал ещё ярче, хотя казалось, что ярче уж некуда. Заиграла музыка. Гости оживились, присматривая подходящую пару. Взоры кавалеров стали нежнее, разговоры выразительнее. Адътант пришёл за обещанным танцем. Бал начался.
После окончания первого танца она забеспокоилась: придёт ли Пётр? Но вот и он. Его чёрные, глубоко посаженные глаза, с любовью смотрели на неё.
– Что вы так запыхались, мой друг? – ласково спросила Полетика склонившемуся к её руке Петру.
– Еле успел, – пробормотал он, ведя Идалию в центр зала для второго танца. – Получил неожиданный вызов к Его величеству.
– Вы, действительно, чуть не опоздали, – Идалия резко свернула веер и указала ему на адьютанта, провожавшего её грустным взглядом, – меня могли уже увести.
Гвардейские мундиры и чёрные фраки окружили прекрасных дам. Мазурка началась. Полетика чуть задержала дыхание, ощутила ласковые, сильные руки любезного друга и окунулась в знакомую атмосферу, которая давала упоение, радость и даже смысл её жизни.
Следующим был котильон. К счастливой Идалии снова подошёл Ланской и… Дантес. Когда он успел появиться? Наверное, пока она танцевала мазурку.
– Пьер, не будь таким жадным! – весело попросила она Ланского и подала руку Жоржу. Первый отступил с мрачным выражением лица, но Идалия недолго думала об этом.
Сердце её забилось быстрее обычного. Что это? Жорж заметил, что нравится ей или сам решил проявить инициативу? – спрашивала она себя. Ага, значит, не всё внимание лучших мужчин достаётся Пушкиной.
То, что новоиспечённый барон Геккерн был лучшим – с этим были согласны все женщины высшего света: высокий, с белокурыми волнистыми волосами, правильными чертами лица и чуть вкрадчивыми манерами, он успел очаровать всех, даже императрицу. И вот сегодня он пришёл и сразу пригласил именно её, Идалию. Это был хороший знак. Она видела, как Жорж одобрительно рассматривал её платье. Француз по крови – Дантес не мог остаться равнодушным к модному женскому наряду.
Он рассказал избитый анекдот, но Идалии вдруг стало так смешно, как будто она слышала его в первый раз. Котильон плавно перешёл в вальс. Дантес не отпустил её, и они продолжили танцевать. Идалия трепетала от удовольствия, едва опираясь на крепкую руку кавалера, и казалось, что её ноги не касаются паркета…
Чувствуя себя на седьмом небе от головокружительного успеха, после нескольких танцев подряд она наконец уселась у стены и развернула веер. Идалия не сомневалась, что Пётр сейчас подойдёт к ней. Но того что-то долго не было. Лёгкое беспокойство коснулось её сердца. Что это за кавалер, которого всё время приходится ждать или искать? Сидеть было скучно, и она решила пройтись вдоль стены. Навстречу попадались знакомые и незнакомые пары. Идалия со всеми вежливо раскланивалась, продолжая искать глазами Петра.
Он стоял у окна и смотрел совсем в другую сторону. Идалия подошла сзади и остановилась, наблюдая за ним. Чуть поодаль от него сидела Наталья Пушкина, тоже, вероятно, отдыхавшая после нескольких танцев. Рядом с ней стоял молоденький юноша, почти мальчик, и на полном серьёзе признавался в любви. Наталья слушала его внимательно, чуть покачивая высокой причёской каштановых волос.
– Прошу вас, не смейтесь над моими чувствами… Вы не могли бы дать мне ответ сейчас, Наталья Николаевна? – умоляюще протянул ещё ломающимся голоском юноша, – а то, боюсь, меня скоро родители увезут с бала, чтобы уложить спать.
