– Ты бы фартуком что ли прикрылась, – угрюмо пробурчал Арсений, – ошпаришь себе что-нибудь.
– А тебе меня жалко? – засмеялась Поля, помахивая шумовкой, – где тут у тебя тарелки? Знаешь, я люблю пельмени со сметаной и черным хлебом. А ты?
– И я, – согласился Арбатов, – я сейчас их с чем угодно съем!
– И даже со мной?
– Нет, тебя пока точно есть не буду, – усмехнулся он, – у тебя одни кости, только на бульон.
– Фи, – недовольно сморщила носик, – как некрасиво! Тебе, наверно, нравятся дамочки в стиле Орловой? С лишним весом и возрастом?
– Еще раз плохо отзовешься о Валерии, будут введены санкции, – вполне серьезно сказал Арбатов.
– Ой, мне пугаться? А вдруг мне понравится? – игриво улыбнулась она.
– Совсем не понравится, поверь на слово, – прищурившись прошипел он.
– Да ладно тебе, я пошутила, – перестала смеяться Полина, – пельмени готовы, сейчас положу.
Она положила пельмени Арбатову и себе, добавила сметаны, нарезала хлеб и скрылась в комнате. Вернулась минуты через три в Арбатовской рубашке с подвернутыми рукавами. Уселась напротив Арсения и принялась за еду.
– К предыдущим двум потеряшкам, что сами нашлись через две недели, ты выезжала? Напомни, что они говорили? -спросил он, отправляя в рот очередной пельмень.
– Да ничего вразумительного, – пожала плечами женщина, – они практически ничего не помнили. Что-то одна из них говорила про маску, только я не поняла какую, было что-то вроде бреда. Да и потом пришли к выводу, что где-нибудь в наркоманском притоне зависали.
– Да, только подозрительно, что три женщины, совершенно разного возраста, социального статуса, с промежутком раз в месяц пропадают и сами появляются через две недели в безлюдных местах. При этом ничего не помнят, совсем, и не могут сказать, где были, по доброй воле где-то находились, или их похитили. Не подозрительно ли? – спросил Арбатов.
– Подозрительно, – кивнула Полина, – мне завтра поехать допросить их еще раз?
– Нет, их навестит следователь Орлова, а у нас с тобой кроме этого дела, куча других. И у меня условие, если хочешь продолжать наши отношения.
– Слушаю, шеф, – довольно улыбнулась она, как кошка объевшаяся сметаны.
– На работе все остается по-прежнему, никто о нас не знает – это первое.
– Согласна, – радостно кивнула она.
– И второе – ночуешь ты дома.
– Только дома? – она с иронией приподняла бровь.
– Где угодно! Здесь ты ночевать не будешь. Поэтому, сейчас доешь и я вызову тебе такси.
– Слушаюсь, шеф, – расстроенно пробормотала она, чаю то хоть можно попить?
Валерия подошла к новому многоэтажному дому. Двор был огорожен, въезд перекрыт шлагбаумом. На входе стоял охранник – невысокий, плешивый мужичок с остатками блекло-русых волос на голове. Издалека завидев Валерию, он вышел из своего домика, одернул куртку черного костюма с надписью на спине «охрана», подошел к шлагбауму, лениво посмотрел на Леру, сплевывая в кулак шелуху от семечек, и спросил:
– Чего надо?
Валерия со вздохом достала служебное удостоверение, сунула в нос мужчине и сказала:
– Надо в сто двадцать седьмую квартиру.
– Это к Лизке что ль? К болезной?
– Почему болезной? – удивилась Лера.
– Так она, как на свои Багамы съездила, так чудная стала. Из дома почти не выходит. Я как-то ее увидел, поздоровался, так она шарахнулась в сторону, глаза свои сумасшедшие на меня вытаращила. Я ж говорю – больная!
– А что же с нею случилось то? – Валерия приподняла бровь.
