– Да кто ж знает?! Говорят ее там какое-то насекомое укусило. Вот и помешалась рассудком. Может энцефалит?
– И долго она отдыхала?
– Да недели две, наверно …
– Понятно, – кивнула Лера, – ну пропустите?
– Да, конечно!!! Проходите! – он махнул рукой, указывая на домик охранника, оказавшимся «пропускным пунктом».
Дверь открыла женщина неопределенного возраста. То есть, выглядела она отлично, но сложно было определить возраст. Можно было дать лет тридцать пять, а можно и все шестьдесят, если присмотреться. Стройная, чуть выше среднего роста блондинка со стрижкой боб. Наращенные ресницы, татуаж бровей и губ. То есть, утром встала и во всеоружии. Одета она была в черные зауженные брючки, тонкого трикотажа, кремовую свободную кофточку до середины бедра, на ногах мягкие черные туфельки.
– Здравствуйте, Ангелина Андреевна, – сказала Лера и показала удостоверение, – я Валерия Орлова, я звонила вам сегодня.
– Здравствуйте, – кивнула она в ответ, – проходите, Лиза недавно заснула. Пройдемте, я угощу вас чаем. Девочка очень нервная и плохо спит по ночам.
Через большую темно-зеленую прихожую они прошли в просторную кухню с белыми стенами и графитового цвета мебелью. Лера аккуратно присела на предложенный стул и огляделась по сторонам. Выдержано, богато, строго, но так неуютно.
– Чай? Кофе? – спросила хозяйка.
– Кофе, – слегка охрипшим голосом спросила Алена.
Да что же это с нею такое? Чувствовала она себя здесь очень неудобно. Такое ощущение, что случайно попала в чужой дорогой мир и ее принимают за кого-то другого. И смущал ее даже не дизайнерский интерьер, а сама хозяйка. Лера даже не могла дать точного определения: утонченная, высокомерная, строгая. Причем, Ангелина Андреевна ничего страшного ей и сказать не успела, но Валерия чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая, как та достает белую чайную пару, включает кофемашину, ставит на графитовый глянцевый стол белую сахарницу. Только увидев руки женщины, Лера поняла, что той уже за шестьдесят. Под тонкой пигментированной кожей рук видны набухшие вены, утолщенные начинающимся артритом суставы пальцев. Миндалевидной формы ногти накрашены бледно-розовым лаком. Валерия почему-то подумала, что на улицу дама выходит в кружевных перчатках и обязательно с ниткой жемчуга на шее.
Женщина поставила перед гостьей чашку с кофе, а себе налила чай и села напротив.
– Я слушаю вас, Валерия Евгеньевна.
– Ангелина Андреевна, я хотела поговорить о том случае, когда пропала ваша дочь.
– Лизонька моя внучка, – поправила женщина, – она очень хорошая девочка. Мы с дедом воспитываем ее с пяти лет. Родители работают за границей, а Лиза живет с нами. Окончила университет, работает уже управляющей гостиничным комплексом, а девочке только двадцать пять!
– Расскажите, что произошло месяц назад?
– А что произошло? – удивилась хозяйка, – Поехала внучка на Багамы, а нас с дедом не предупредила. Вот мы и всполошились! Пока искали, она вернулась.
– А сотрудникам полиции вы говорили совсем другое, – удивилась Лера, – в больнице внучка ваша почему лежала?
– Так вернулась домой и сразу плохо стало, – покачала головой бабушка, – кто-то ее там укусил, клещ что ли. Да помощь поздно стали оказывать. Вот она память и потеряла. Ничего, все потихонечку вспомнит.
– Я все-таки хотела бы с нею поговорить.
– Боюсь, что не получится, спит она. А будить я ее не буду.
– Вы уверены, Ангелина Андреевна? Дело в том, что так же, как и ваша внучка, пропали и нашлись еще две женщины. И тоже с полной потерей памяти. Вы понимаете, что могут быть еще жертвы?
