– Где мои? – бодро кинула она свой вопрос в обезьянник, вкладывая в «мои» смысл – несовершеннолетние.
– Вот эти трое, – ответил на её вопрос сержант. – Давно сидят.
– Ну что, – гаркнула толстая тётенька, – цыплята! На цыпочках поцыпали за мной по одному все вместе сразу и не отставая!
Строго соблюдая выданную нам тётенькой-майоршей инструкцию «О порядке передвижения несовершеннолетних правонарушителей в здании отделения милиции», мы из уже изрядно надоевшего нам обезьянника переместились в её кабинет, где пахло зефиром и духами.
– Ну что, шантрапа, в школу не ходим, клей по подъездам нюхаем, прохожих вечерами грабим! – эпитеты «здорово» подходили ко всем нам троим.
Раскидав нас жестами по стульям в своём кабинете, от общей прелюдии она перешла к «индивидуальной работе с воспитуемыми». Первым попасть под её жернова выпало Жене. Тётенька-майорша достала из ящика стола протокол и, общаясь с Женей, начала его заполнять:
