Вокруг нее, лежащей на земле, кружились всадники. В голове возникла ассоциация «как стервятники». Все молчали. Она – лежала, они, видимо ждали или боялись приблизится. Потом один, видимо главный, решился. Спрыгнул и, подойдя, быстро скрутил ей за спиной руки.
– Вас велено повесить на дереве у дороги. – услышала она голос одного из преследователей. Судя по всему, он был молодой и все происходящее не сильно ему нравилось.
– Тебе велено было молчать, и в глаза ей не смотреть, – услышала она голос вязавшего её. Вот этот голос был противный.
– Ты ж не хочешь, чтобы она с тобой, что и со старостой сделала? Спасибо Богам, хоть живой остался.
– Жив? Ну и хорошо. – вздохнула Дарина, чувствуя явное облегчение.
– Да уж лучше б он умер. Теперь калека навсегда.
– А он вам сказал, почему с ним такое произошло?
– Конечно! Ты денег захотела сто золотых за работу, а когда он отказал, натравила этих крыс. Еще и смеялась над ним, глядя как его едят заживо. Но мы тут не разговоры говорить… – мужик лихо воткнул ей в рот оторванный подол ее же платья, дабы пресечь ее ответ.
«Эх, не везет моей одежде. Не больше недели живет» – непонятно откуда возникла мысль. Дарина лихорадочно думала что делать. Все посланные за ней небыли военными, они вообще были, судя по всему, простыми жителями, кроме двоих, которых она видела на дворе старосты. Ее подняли на ноги, к связанным рукам прикрепили верёвку и, как животное, потащили к деревьям, видневшимся уже рядом. Ей приходилось бежать за лошадью, так как если бы она упала, никто не стал бы ей помогать и поднимать, а просто потащили бы по земле.
Двое отделились от всех и ускакали вперед, как услужливо пояснил связавший ее: «чтоб найти сук по прочнее». В голове было миллион мыслей, но ни одной, которая помогла бы ей спастись. Сперва, паника просто накрыла с головой. Она понимала, что сейчас тихо, мирно, без суеты ее повесят, и на этом закончится ее бесславный и такой короткий путь. Веревки ей не разорвать, оправданий ехавшие рядом мужчины слушать не будут, да и этот, который с противным голосом, не дал бы ей возможности рассказать и объяснить все. Вон, с каким проворством, он пресёк ее попытки рассказать как все было. Она бежала, но в голове продумывала что же делать. Панику удалось слегка усмирить. Сейчас надо было собраться, а нервничать она потом будет. Первой мыслью было – вырваться воздействовав на весь отряд так же, как она делал это с животными. Ведь по сути человек то же животное. Тут крылось несколько НО – не факт что она сможет разом «отключить» всех, а как только первые поймут что происходит, они ее просто пришибут на месте – не церемонясь, во вторых людей было слишком много, в третьих – не факт что на людей действует ее влияние, как и на животных, ну и самое главное – она боялась навредить. Нельзя делать то, что может принести вред. Вдруг у всех них потом голова взорвется, или сердце остановится…а там же семьи.. это надо на крайний случай оставить. Если на лошадей повлиять – так тех, кого лошади скинут или унесут, может покалечить, к тому же они вернуться и закончат начатое, да и лошадь, к которой она привязана, тоже понесет… Вот так, прокручивая разные варианты спасения они всей группой добрались до дороги, и до леса соответственно.
Дарина пыталась остановить вновь поднимающуюся панику. Она попыталась мычать, показывая, чтоб ей вытащили изо рта кляп и она поговорила. Но мужчины, обходили ее стороной, не поднимая глаз. Почти от всех веяло целой гаммой чувств. Тут был и страх и жалость, и интерес, и даже похоть. Стараясь не смотреть на пойманную женщину, мужчины молча подошли к дереву, на котором, к толстой ветке, уже была примастерена удавка теми двумя, что выехали раньше. Что – то тихо обсудив, они вернулись к Дарине.
