У меня же на затылке волосы вздыбились, зашевелились.
– Только не убей его, – просипела.
Герман бросил на меня острый взгляд. Я сцепила зубы:
– Потом неприятности будут, – поясняю.
– Глупышка, – усмехается Герман.
Его длинные пальцы сжимают в кулак шиворот куртки Вадика и та трещит по швам.
Герман одним резким рывком заставляет его встать на ноги и выталкивает его взашей на улицу.
Вадик не удерживается на ногах. Скользит по льду и падает лицом в асфальт. А спустя секунду, во все горло начинает орать матом. Герман закрывает плотно дверь. Снова поворачивается ко мне:
– У него мама спит с прокурором.
Смотрю в его глаза. Глубокие голубые.
– А бабушка —подполковник в отставке. Мне конец.
– Эй, роднуля, – Герман обнимает меня за плечи, притягивает к себе, – не дрейфь, прорвемся. А пока пойди, умойся. А девочки угостят меня чайком. Да, девчонки?
– Угу, такого и не грех угостить, – краснеет Вероника.
Ее щеки становятся пунцовыми, а Марина капитулирует в сан.комнату со словами:
– Я пока тут приберусь. Вы проходите. Присаживайтесь. Вот сюда.
Указывает на кресло, в котором десять минут назад сидела я.
– Ась, пошли я тебе помогу, – подхватывает меня Марина и под руку уводит в туалет.
– Чеееерт, Ася! Кто это? – шипит она, и в ее глазах разгорается нешуточное любопытство.
– Друг, – единственное, что могу ей ответить.
Друг, от которого сердце заходится в истерическом припадке. Друг, от которого хочется убежать и спрятаться в какой-нибудь дальний угол. Друг, от близости которого все внутри сжимается и трепещет.
– Ну конечно, друг, – ухмыляется Марина, набирая в ведро воды. – Именно друзья так и поступают, да. И давно ты с ним познакомилась?
Конечно же по тону девушки я слышу, что она ерничает. Все она понимает, но продолжает подыгрывать мне.
– Недавно, Мариш. Но не это сейчас важно. Я переживаю за него. Ты же понимаешь, что теперь будет?!
Стоя возле зеркала, перевязываю растрепавшиеся волосы в хвост. Лицо освежаю теплой водой. Естественно, ни о каком макияже и речи не идет. В таких передрягах, в какие попадаю в последние дни я, ни одна косметика не “выживет”.
– Ась, ну ты же понимаешь, что это я такая уступчивая, – тянет губы в улыбке девушка, – но Ника так просто не отстанет. Думаешь, не видно по нему, что неместный. Да если б он был из наших краев…
– Герман из Москвы, Марин, – подсушив лицо бумажными салфетками, поворачиваюсь к ней лицом. – Я просто знаю, что он очень непростой человек. И если бы не эта дикая ситуация с Вадимом, я бы предпочла не пересекаться с ним.
– Господи! – со свистом вылетает изо рта Марины. – Ты это делаешь специально? Зачем столько интриги наводишь?
– Девочки! – доносится взволнованный голос Вероники из зала.
– Видимо, одна не справляется с чересчур сексапильной харизмой твоего “друга столичного”, пошли на помощь, – подмигивает мне Маринка и выходит в зал первая, за ней я и ….
…. тут же врубаюсь в нее. Вскидываю взгляд и у меня сердце бухается в пятки, сбиваясь с ритма, отдается неровными толчками где-то в районе живота.
– Что тут происходит? – стряхиваю с себя оцепенение, выступаю вперед.
Голос у меня неожиданно твердый, звонкий, хотя внутренне я настолько паникую, что не передать словами.
– А вот и она вышла, – слышу гнусавый голос мужа, но его самого не видно из-за широкоплечих полицейских, которые, скрутив Германа, держат его на прицеле.
– Это она - зачинщица, – вякает вдогонку.
