– В деревне мне сказали, что вы продаёте овощи и фрукты, которые сами выращиваете. У вас есть сад?
– Только небольшой огород. Это своего рода хобби: я с детства мечтала что-нибудь выращивать, но только здесь у меня появилась реальная возможность. Уход за огородом помогает мне…
Но она не закончила фразу, словно опасалась остаться непонятой, а я не решился торопить события и расспрашивать её. Мы были ещё очень мало знакомы, и с моей стороны всякие расспросы могли показаться невежливыми. Я также не стал спрашивать её о парике, хотя мне показалось, что её длинная коса как раз таки натуральнее некуда.
Я наконец-то заметил знакомые ориентиры и подивился тому, как далеко забрёл на этот раз. Если бы не встреча с синьориной, я бы точно заблудился.
– Вы ещё не нашли своего вдохновения? – вдруг спросила моя спутница.
– Не совсем. Я не хочу торопить события и спешить, я даже начал думать, что месяца тут мне будет мало. Для меня ваша деревушка как райское местечко.
– Вам будет больше пользы, если вы отыщете своё вдохновение поскорее.
В её словах был скрытый подтекст, но я не мог понять его причины. Мне показалось, она хочет, что бы я поскорее уехал отсюда, но я промолчал, чтобы не портить с ней отношений. Так мы и шли молча. Во многих местах я пропускал её вперёд и всякий раз любовался тонким изгибистым станом и длинной косой цвета пшеницы. Эта женщина была самой красивой, которую я когда-либо встречал, и я понял, что быстро влюбляюсь в неё.
В старшей школе и университете я уже встречался с девушками, но ни к кому из них не испытывал такого большого чувства, как к Лилу. Она притягивала меня как магнит, и мне хотелось, что бы и в её душе зародилось ответное чувство, хотя бы симпатия, однако лицо её оставалось бесстрастным. Я вспомнил слова полковника Мацони о том, что она никогда не улыбается, и мне пришло на ум сравнение её с божественно прекрасной статуей, сердце которой – холодный мрамор. Если бы только мне удалось оживить эту Галатею!
Мы дошли до деревни, и Лилу направилась к овощной лавке, а я поплёлся следом как верная собачонка, ловя каждый её жест, каждое движение. Она заметила, что я всё ещё сопровождаю её, и сказала:
– Думаю, без моей помощи вы способны найти дом, в котором остановились. Простите, я не знаю вашего имени, синьор, но в спутниках больше не нуждаюсь.
После таких слов я, конечно, не стал следовать за ней в лавку, но и домой возвращаться не хотел. Я уселся на скамью на кольцевой автобусной остановке и стал корить себя за то, что меня угораздило влюбиться в гордячку и высокомерную особу. Я был уверен, что она посчитала меня недостойным своего общества и что ей пришлось терпеть меня всё то время, пока она сопровождала меня, ибо, наверное, считала своим долгом привести обратно заблудившегося туриста.
Солнце сильно припекало, а я был без головного убора и очков и уже начал подумывать о том, чтобы всё-таки пойти домой и перекусить, но в это время Лилу вышла из лавки, и я не смог отказать себе в том, чтобы последовать за ней. Она точно почувствовала, что её преследуют, и оглянулась.
– Могу я вас проводить? – эти слова вырвались у меня прежде, чем я был способен их обдумать.
– Это ни к чему. Я люблю одиночество, общество людей меня утомляет.
Это была вежливая форма отказа, но я продолжал настаивать и постарался идти с ней в ногу.
– Лилу, зачем вы гоните меня? Никому ещё не помешала дружеская рука.
