Мой идеальный Мастер.
- Нет, что? – рыкнул Кирилл, легонько шлепнув меня по щеке.
- Нет, сэр, - поспешила поправиться.
Его глаза снова казнили меня, но Кирилл не спрашивал про Андрея, не обвинял. Он просто смотрел, но так, что мне хотелось опуститься на колени и извиняться за дерзость и непослушание. Черт, я же без ошейника. Я могу быть собой.
Только вот не хочется. Сейчас я нуждалась в подчинении, в его доминировании, и мы щедро давали это друг другу.
Кирилл отпустил мою шею, провел большим пальцем по губам, и я приоткрыла рот, чтобы поцеловать и лизнуть его. Он заменил палец на указательный, проталкивая его дальше, добавляя второй.
Я посасывала и облизывала их, продолжая смотреть на него, замечая, как на смену грозе приходит желание, страсть.
Он забрал у меня пальцы так резко, что я застонала от ощущения потери.
- Тише будь, - приказал он и бесцеремонно поднял подол платья.
Я прикусила губу, чтобы не засмеяться. Все это ради трусиков? Серьезно?
- Тебе все-таки смешно, да? – не разделил моего веселья Кирилл. – Решила пошутить?
Он провел пальцем по прозрачной синей материи, которая прикрывала меня чисто символически.
- Нет, сэр. То есть – да. Разве это не забавно?
- Весьма. – Салманов склонился и отодвинул ткань платья с моего плеча. Он обвел языком засос, который оставил мне в субботу. - Что ж… Давай повеселимся, девочка.
Он стал водить по трусикам, которые тут же пропитались моей влагой.
- Какая прелесть, - продолжал шелестеть Кирилл, как змей-искуситель, отодвигая платье, чтобы целовать свои засосы на моей коже. – Ты давно такая мокрая? Андрей тебя возбуждает? О чем вы говорили?
- Вы хотите услышать правду, сэр? Или мне необязательно отвечать?
- Отвечай.
Кирилл больно куснул меня за плечо, заставляя вздрогнуть и пискнуть.
- Он считает, что подойдет мне лучше вас, сэр. В качестве доминанта.
Кирилл выпустил ехидный смешок изо рта.
- Самонадеянно с его стороны.
- Я ему так и сказала, сэр.
- Ты моя хорошая. А потом решила побыть плохой девочкой и пошла в туалет, чтобы дразнить меня трусиками.
- Да, сэр. Простите.
Все это время он продолжал гладить меня, пощипывать, оттягивать трусики, чтобы они тёрлись о клитор, но ни разу не коснулся его сам, не надавил так сильно, как мне хотелось бы. Это была горячая месть. Кирилл не ждал, он действовал сразу. Я собиралась раскаяться и начать умолять, но дверь хлопнула, и кто-то вошел.
Салманов приподнял брови, гнусно ухмыляясь, а потом опустил крышку унитаза, сел и притянул меня к себе. Дверь хлопнула еще раз, послышались голоса. Боже, ну почему всем приспичило одновременно?
Я закусила губу, чтобы сдержать крик, потому что Кирилл взял меня за ногу и закинул ее себе на плечо. Я едва не упала. Чудом удержала равновесие, упершись ладонями в стены кабинки. А Салманов задрал подол и прильнул ртом к моей влажной плоти. Он посасывал прямо через трусики, сжимал губами клитор, чуть прикусывал, сводя меня с ума. А я даже не могла прикрыть рот рукой, только и оставалось, что кусать губы, сдерживая стоны и мольбы.
Кирилл отстранился и подул, потянул за трусики, заставляя ткань впиться в клитор. Я едва стояла на одной ноге. Голоса стихли, и дверь хлопнула дважды. Салманов оттолкнул меня, встал, прижал к дверце и набросился на мой рот. Я всхлипнула и повисла у него на шее, трясясь от желания. Кирилл, наконец, сунул пальцы мне в трусики и стал гладить жестко, почти причиняя боль.
