— Да ты, я смотрю, не слушаешь! Бестолочь, — тыкнул он в меня пальцем, — он возле задницы твоей должен греться, а не с инвесторами валандаться!
— В Москве он! — не выдержала я.
— Ты это прямо сейчас выдумала?!
— Зачем мне что-то выдумывать?
— Например, чтобы я не докучал.
— Думайте, как хотите, — встала я, планируя уйти в свою комнату. Он перехватил моё запястье и притормозил меня:
— Мы не можем затягивать, у нас совсем нет времени!
— Борьку нашли? — напомнила я его заботы. Он скривился, как от зубной боли:
— Нет.
— С этим мы тоже затягивать не можем!
Я дернула рукой, высвободив её, и ушла к себе.
Комната показалась неуютной, темной и унылой, в душе погано. Я поставила телефоны на зарядку и уселась в кресло, схватив книгу, которую никак не дочитаю. Торшер включила. Книга не увлекала. Разлад со стариком вывел из равновесия. Тот бродил по дому, вроде даже разговаривал с кем-то по телефону, а потом затих.
Ближе к ночи я переместилась на кровать, выключила торшер и закуталась в одеяло, прямо не раздеваясь. Грандиозные идеи, на завтрашний день, сыпали из меня одна за одной, пока я не задремала. Но даже провалившись в дрёму не осознавала этого: круговорот людей и лиц продолжал мелькать где-то на подсознании, пока звук разбившего стекла не заставил вернуться в действительность.
Я подскочила, стряхивая с себя сонную одурь, поначалу решив, что мне всё приснилось. Как бы не так! Остатки стекла со звоном продолжали лететь по обе стороны дома, а я хаотично пыталась сообразить в какой комнате выбивают окно. Что вообще происходит?!
Моя рука зависла в воздухе, не дотянувшись до дверной ручки — мужские голоса. Громкие, грубые. Чужие. Я резко поменяла траекторию, схватила телефоны, сумку и забралась в шкаф.
Дверь в комнату открылась с ноги. Сразу стало слышно, что происходит в гостиной. Судя по всему, старик получил в зубы.
— Че, умник, допрыгался! — раздалось следом. Человек не спрашивал, констатировал, как факт.
Присутствие еще одного, у входа в свою спальню, я ощущала кожей. Он глубоко вздохнул и громко предупредил:
— Только не говори, что ты тут один.
Пантелеич молчал, по крайней мере, ответа я не услышала, так что предупреждение вышло напрасным. Мужчина не любил, когда его игнорируют и занервничал. Раздался новый удар, старик свалился на пол, вместе со стулом. Я словно воочию видела эту картину и покрывалась липким страхом – как быстро они меня найдут?
Дальше они по большей части орали, сыпля угрозами и требованиями. Особенно мне не понравилось два: «сучку пустим по рукам» и «ждать мы не намерены». Один из них бродил по дому, двери в помещения открывались строго ногами. Старик, наконец, обрел голос, пытаясь говорить и даже договариваться, а я решила не ждать милостей от природы. Слово «сучка» стало с подозрительной частотой прослеживать в лексиконе этих ублюдков.
Стягивая с плечиков первые попавшиеся вещи и запихивая их сумку, я пыталась вычислить, как быстро настигну окна и смогу открыть его. Сколько секунд уйдет на это? А еще выбраться и быстро убежать. Очень быстро.
Рука отыскала обувную коробку: эту нужно убрать в сторону, меня интересовала нижняя. В ней хранились кеды. Я извлекла их и обулась, потуже завязав шнурки. Приоткрыла дверь шкафа, не издавая звуков и пытаясь понять, чем заняты люди. Шума мальчики наделали много, можно было не опасаться, что они услышат моё прерывистое дыхание.
