Этот сладкий миг маленькой победы… Момент вышел самый что ни на есть удачный.
Происходящее на сцене его не интересовало, неотрывно на меня пялился. Спустя некоторое время, я бегло глянула в его сторону, и он мне кивнул. Вполне отчётливо склонил голову в приветствии. Меня охватило волнение. «У меня получилось… господи, я зацепила его!»
Артистов долго не отпускали. Аплодисменты раздавались и раздавались с новой силой, заставляя их два раза выйти на поклон и ещё долго стоять у края сцены. Наконец, публика стала потихоньку покидать зрительный зал.
Он ждал меня у выхода, со стороны улицы. Разыгрывать случайность встречи не стал и, как только я вышла, сделал шаг навстречу.
— Знаете, а я ведь вас жду, — улыбнулся уголками губ.
— Меня? — вполне искренне удивилась я.
— Именно вас. Нас не представили друг другу в прошлую нашу встречу, я хотел бы исправить эту оплошность.
— А нужно ли её исправлять?
— Более, чем уверен, — ещё шире улыбнулся он. Я сунула сумочку под левую руку и намеренно невпопад заметила:
— По-моему, мы мешаем людям выйти.
— Действительно, — отступил он в сторону, подхватив мой локоток. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Мы шагнули к мраморной лестнице, он подал мне руку. Любезность я приняла и, как только мы спустились, Марк спросил: — Вас ждут или я смею надеяться, что смогу пригласить вас на поздний ужин?
— Извините, но я вынуждена отказаться, — сознательно пропустила первую часть вопроса.
— Ну, а против прогулки по набережной вы не станете возражать?
Набережная была гордостью города, совсем недавно перенесшая существенные изменения. Широкие гранитные дорожки для пешеходов, клумбы и уютные островки со скамейками на витых ножках, над которыми возвышались фонари на столбах. Когда наступали сумерки, фонари зажигали, они светились, подобно маякам, делая это место особо романтичным и притягивая влюбленные парочки. «Подходит», — решила. После такой прогулки можно вызвать такси и уехать куда угодно. Например, в дом Платова. Я порадовалась внутри себя и произнесла:
— Пройтись я не против.
— Очень рад, идемте.
К набережной требовалось преодолеть ступеней тридцать по широкой, мраморной лестнице. Примерно посередине она прерывалась площадкой, на которой располагался фонтан и скульптурная группа, посвященная служителям Мельпомены.
— Мне не терпится узнать, как вас зовут, — сообщил он, придерживая меня за руку, пока мы проделывали этот путь. — Прошу, не говорите пока мы не доберемся до места.
Марк вовсю охмурял меня, что само по себе приятно.
— Боюсь, вы будете разочарованы.
— О! — воскликнул он, чересчур пылко. — Позвольте мне решать самому.
При ближайшем рассмотрении, глаза Марка оказались не карими, как я думала изначально, а зелеными, цвета мха, с темной радужкой. Они смотрели на меня с интересом, смешанного с флиртом и восхищением. Удовольствие от игры я начала получать еще в парке, в театре оно увеличилось в размерах, а сейчас смешанного с азартом и предвкушением победы, достигло своего апогея. На какую-то минуту мне показалось, что я потеряю голову, рискуя запороть дело, но он вернул меня на землю.
— Платов Марк Александрович, для вас просто Марк. Позвольте теперь узнать ваше имя? — спросил он, как только мы спустились и неспешно двинули вдоль реки.
— Мария, меня зовут Мария. Маша мне нравится больше, можете называть меня именно так, — ответила я. Тут он и произнес эту дурацкую фразу из фильмов, сомнительный комплимент, который наверняка использовал много раз:
