Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР. 1941—1945 - страница 16

В июне 1943 г., когда все еще существовали какие-то надежды на победу на Востоке, Кейтель настоятельно посоветовал Гитлеру прекратить всякие действия в связи с Русской освободительной армией. Власова «отложили на полку» примерно на пятнадцать месяцев, а добровольцы, которые могли бы служить под его командой, были разбросаны на Западном и Балканском фронтах. Это была полная победа для австрийца Гитлера и баварцев Бормана, Гиммлера и Альфреда Йодля над типичным проявлением прусской военной мысли. До нашего времени сохранилось мнение Гитлера, которое он высказывал 8 июня и 1 июля 1943 г. Однако ясно, что Гитлер не чувствовал уверенности. Для человека, который два года назад говорил об искоренении всего русского политического руководства, этот язык был однозначно умеренным. Надо также отметить, что до покушения на себя Гитлер не трогал своих родившихся в России остполитиков. В стране, где гестапо забивало концентрационные лагеря слушателями английских радиопередач или ворчунами в трамваях, остполитики распространяли свои записки, нападавшие на самое высокое руководство, в сотнях копий, и самое худшее, что им доставалось, – временное лишение права на частную жизнь.

Гитлер оказался в сложном положении. В его планах раздела земельных пространств России и частичной их колонизации не было места для русской военной хунты, которая, в свою очередь, создаст либо новых Сталиных, либо царей. С другой стороны, Гитлер не мог отвергать услуги профессиональных русских антибольшевиков до тех пор, пока ему приходилось использовать русские части для борьбы с партизанами, а германским политическим функционерам – для обеспечения сотрудничества гражданского населения и дезертиров. В результате этой дилеммы Гитлер не мог ни устранить остполитиков, ни воспринять их предложения всерьез. Гитлеровские ошибки были совершены в 1941 г. и уже не могли быть исправлены в 1943-м. Имея чуть больше реализма, чем его критики, Гитлер осознавал, что никакое духовное превращение не в состоянии изменить абсолютно деструктивное предприятие на нечто совершенно иное. Какой толк для немца из того, если он будет знать, что Сталина могут победить только русские? Величайшей форой для любого русского соперника Сталина будет поддержка Германии. Если цель всех этих разговоров – в том, чтобы вооружить два миллиона русских пленных, гитлеровское Верховное главнокомандование скажет ему, что не было необходимого количества оружия и никогда не могло быть. Даже 800 тыс. «восточных войск», которые, в конечном счете, так или иначе служили, никогда не оснащались оружием так, как средняя боевая дивизия.

Эти «восточные войска», к которым относились презрительно, ни в коей мере ни в чем не обязаны остполитикам, и, в конце концов, отсутствие у них дисциплины показало это. Человек, который взял в руки немецкую винтовку за чашку супа в 1941 г., столкнулся в 1945 г. с мрачным будущим. Что могли значить для него обещания плененного советского генерала, обещания создания в будущем либеральной России, уважающей частную собственность, когда Красная армия заполонила Восточную Пруссию и Померанию и когда до него дошли вести, что западные союзники возвращают военнопленных – бывших красноармейцев Советскому Союзу?

Никто не знает, какова дальнейшая судьба этих добровольцев. В настоящее время (в конце 1950-х. – Ред.) советское правительство занято возвращением по своим домам народов Северного Кавказа, сотрудничавших с немцами и депортированных в Южную Сибирь (в Казахстан и Среднюю Азию.