- Я тоже пас, - быстро съехала с темы Лена Томилина.
Истомина немного помялась и отказалась:
- Нет, не хочется…
Ребятки стухли.
- Зря. Оль, а ты как? - Гундерсон не терял надежды.
В ответ пожала плечами. В те годы во мне пылал дух авантюризма, море было по колено и Отвага считалась моим вторым именем.
Сорин решил зайти с другой стороны. Увидел на тумбочке стопку книг:
- Книжки читаете… В клубе наверняка библиотека есть.
Гундерсон оживился и подхватил идею приятеля:
- О, точно, клуб! А давайте устроим там танцы? А чего? Объявление повесим, местных позовём. Можем даже концерт организовать. У нас Вася Ряхин на гитаре играет.
Представила тихого и стеснительного Васю. Вряд ли он вдохновится – интроверты не любят публичности. Сидеть в лесу у костерка и перебирать струны – это да, а выступать со сцены – сомнительно…
Лена Томилина съязвила:
- Раз вы такие талантливые – организуйте. А мы не поём и не танцуем, стихи не читаем, в сценках не участвуем, поэтому в зрительном зале посидим, на ваши таланты полюбуемся.
Честно говоря, во всей этой истории нас с Томилиной подвели именно наши длинные языки. Парни потом так и окрестили: «Стервы языкастые». Ну, и ещё женское коварство, помноженное на бурную фантазию. Каюсь, грешны…
Покидать нашу тихую девичью пристань мальчики не спешили. Гундерсон обнаглел и присел ко мне на край заправленной кровати, не спросив разрешения:
- Слушайте, девчонки, а расскажите, какие вам парни нравятся? Вот за какого мечтали бы замуж выйти?
И тут меня бес ударил в ребро, не иначе. Очень хотелось поставить нахала на место:
- Ну, какие? Уж точно не преподаватели начальной военной подготовки в школе. Я бы вышла замуж за моряка. Чтобы за границу ходил, деньгами и подарками меня заваливал, а дома бывал редко. Ты вроде замужем, а вроде и нет. Готовить не надо, работать не надо, живи в своё удовольствие!
Ребята ошарашенно переглянулись – только что вчерашняя выпускница школы разорвала привычный шаблон. Не ожидали они такой прагматичности и цинизма. За стенкой тоже была тишина. Нас внимательно слушали, затаив дыхание.
Валера отмер первым:
- Оль, серьёзно?
- А почему нет? - волосы почти высохли, умело заплетала их в длинную косу.
- Ясно. А ты, Лен, за какого бы замуж пошла? - обратился он к Истоминой.
Лена ответила правильно. Так, как и должна мыслить девочка восемнадцати лет того времени, непосредственная, открытая, полностью доверяющая миру и людям:
- За того, который меня полюбит.
Мы все устыдились своих мыслей. Ведь она озвучила единственно правильный вариант, гарантирующий счастье в семейной жизни. По крайней мере, на какой-то период.
Ребята ушли, а мы долго молчали, думая каждая о своём. Легли спать, выключили свет, долго переговаривались полушёпотом.
- Девочки, мне это не нравится. Как я мужу объясню, что жила в одном доме с девятью мужиками? Кормила их, обстирывала? Он не поймёт… Мы только полгода назад поженились, - сокрушалась Лена Осипова.
Томилина высказала своё недовольство:
- И работать нас не пускают. Словно в рабство взяли: готовь, стирай, убирай за ними. Да я вообще не умею ни варить, ни печки топить!
Картина рисовалась безрадостная.
- А стирать в холодной воде их вонючие носки? Уж увольте! - меня прямо передёрнуло от отвращения. Нюх с детства как у собаки, поэтому непростая история с запахами сопровождает всю жизнь.
Лена Истомина поддержала общее настроение:
