- Да, я тоже не хочу. Уж лучше картошку на поле собирать.
И тут раздался громкий рёв Толика Назарова, здорового и отбитого на голову «афганца»:
- Эх, бабу бы!
Мы дружно проглотили языки и сжали ягодицы. Лена Осипова тихонько заплакала и прошептала:
- Девочки, вы как хотите, а я утром домой уеду!
Она накрылась одеялом с головой и начала тоненько подвывать, уткнувшись в подушку.
Что говорить?
Жизнь нас к такому точно не готовила. Но без боя мы сдаваться не собирались…
Это была война!
И не грубой физической силы, а манипуляций, креативного мышления и женской хитрости, помноженной на коварство...
4. Глава 3
Утром нас разбудил взволнованный голос Лены Истоминой:
- Девочки, вставайте! Лена пропала!
Кровать Осиповой была торжественно заправлена, вещи отсутствовали. Такое ощущение, что сбежала из этого ада ещё ночью и даже записки не оставила.
Вот это было обидно. Могла бы разбудить и попрощаться, с собой позвать. Может, мы бы тоже уехали…
Но с другой стороны, девчонку тоже понять можно – наверняка пробиралась в ночи на цыпочках мимо спящих парней и тряслась как осиновый лист, что проснутся и остановят. Да и вечером мы её решение не поддержали, а могли бы…
- Слушайте, а как она до станции добралась? Пешком, что ли? - представила, как Лена тащится с сумкой по пустынной лесной грунтовке. Жуть!
Томилина высказала другую версию:
- Не, наверняка на попутках или агронома разбудила…
Ладно, делать нечего – оделись и отправились добывать себе завтрак.
Да, вы не ослышались – себе.
Мы с Томиловой негласно решили, что амплуа домашних рабынь нам не подходит. Истомина была не готова к бунту, но это её личное дело. Между тем она сокрушалась:
- Семь часов! Надо скорее плиту растопить, а то не успеем кашу сварить за полтора часа. Ребятам к девяти на работу. Пока молоко вскипит, пока эта крупа доварится. Интересно, овсянка или манка тут есть? С ними было бы быстрее и проще…
У девчонки душа болела за голодную роту, а мы хмуро и осуждающе на неё поглядывали за то, что тащит нас за собой в эту кабалу.
- С хлебом и маслом чай попьют, не баре, - угрюмо проворчала, сцеживая накопившийся за ночь яд.
- Пусть сами кашеварят. Мы с пряниками чаю попьём – и нам хватит, - поддержала меня Томилина.
История с кашей не задалась с самого начала. Томилина настаивала, что проще вскипятить воду, засыпать рис, а потом добавить в конце молока. Её мама так делала.
Истомина настаивала, что сначала надо довести молоко до кипения, а потом тонкой струйкой засыпать рис и варить, постоянно помешивая.
Мне было по барабану. Кашу не любила, готовить не умела.
Вскипятила электрический чайник – розетка в сарае имелась – отрезала себе пару ломтей душистого белого хлеба, щедро намазала их подтаявшим сливочным маслом и посыпала сахаром. Вкусно!
Удивлённое лицо Коли Бунько явилось мне в проёме двери, когда только поднесла кусок ко рту.
- А что, завтрак ещё не готов? - голубоглазый красавчик вопросительно поднял бровь, глядя на меня. Коля был хорош, правда. Чёрные, коротко стриженные волосы, пухлые девичьи губы, накачанный торс, широкие запястья с перевитыми венами – не влюбиться было проблематично. Но, надо отдать мне должное, вляпалась в него не сразу.
- А что, вы тут ночью Золушку видели? Или повариху наняли, чтобы она вам супы-расстегаи готовила? Или крепостных завели? - вызверилась на парня голодная я.
Коля смекнул, что Феей Добра с утра не пахнет:
