– Замечательно, но у меня есть просьба, выполнишь?
– Смотря какая, ты и сам знаешь, что я не сделаю ни за какие деньги. – на самом деле он не думал, что для него были такие просьбы, он скорее придерживался принципа «Своей работе – свои деньги», поэтому за неприлично большую сумму исполнил бы то, что не сделал бы просто так, он сказал это только потому, что знал, что Грачев ему ни копейки не заплатит за это.
– Ничего сложного, всего-то забрать мой заказ в магазине одежды «Фламинго». В нём будут пальто каштанового цвета, чёрные брюки, безусловно классические, и ещё пара рубашек, обе белые, адрес помнишь?
– Лучше скажи, я там давно не был.
– Магазин находится в торговом комплексе «Лунное сияние», по адресу: «Улица Ермолина 40/3», если не подводит память, то это на третьем этаже.
– Вроде запомнил, что-то ещё?
– Нет, но будь добр, сделай это сегодня, да побыстрее, как ты знаешь я ненадолго улетаю в Швецию, мне крайне нужны эти вещи, поверь.
– Хорошо, постараюсь к часам восьми, может девяти.
– Спасибо большое, очень выручил.
После этих слов Иван поспешно ушёл, скорее всего в свой кабинет, который казался Фёдору запредельно скучным. Он таким и был. Обыкновенный, шаблонный кабинет. Поскольку их беседа закончилась Чейнову пора было идти в свой кабинет, естественно, работать. По пути он поздоровался ещё с пятью людьми и одним «нелюдем», которым являлся его бывший одноклассник Алексей Рыбов. Премерзкая личность. Постоянно поддакивал, подбивал на полную безрассудицу, от которой иногда вскипала голова и при этом всём, сам он никогда и ничего такого не делает. Разве что за деньги. В узком кругу лиц, Фёдор его ласково называл «тварь». Он довольно много бед наделал ещё в школьные годы, и все стараются этим пользоваться, когда он вновь упрекает кого-либо за совершённый им поступок, все ему припоминают, что он творил в школьные годы и не только, конечно, после этого он замолкает. В нескольких шагах от его кабинета стояла табличка «МОКРЫЙ ПОЛ», но его это нисколько не потревожило, она там стоит постоянно, даже если полы не мыли последние три дня. Зайдя в кабинет он сел на свой стул и пододвинулся к столу, для того, чтобы нажать на кнопку связи с секретаршей:
– Один капучино в тридцать четвёртый кабинет.
– Хорошо, через пять минут принесу. – Ответил ему уставший женский голос.
Оставшееся время ожидания, он проводил зрительный осмотр кабинета на наличие мусора и подобного. Когда ему принесли кофе, он сделал несколько глотков и убедился, что он слишком горячий и оставил на столе, наконец начав работать.
Когда прошло около тридцати минут у него начала болеть голова. Значения он этому не придал, не впервые ведь. Но боль усиливалась и то, что он видел становилось странным, иными словами начались галлюцинации. Перед ним пробегали различные существа вероятно внеземного происхождения, какие-то тёмные фигуры, иногда эти фигуры состояли из воды. Например, перед ним пробежали около семи кабанов состоящих из воды. Были они где-то по десять сантиметров каждый. Змеи тоже были, но только две, зато они были большими, метра три в длину каждая. Голова прямо-таки раскалывалась, причём и по ощущениям и визуально, потому что перед его глазами так и мелькала картинка множества трещин, расширяющихся до невозможных масштабов. Но на этом всё не закончилось, через приблизительно пять минут после начала видений в дверь зашли четыре тёмные фигуры, буквально тёмные, они выглядели как люди, только полностью чёрные, монотонно чёрные, без теней, без бликов. Выглядело это так, будто кто-то вырезал часть пространства и осталась только эта пустота. Когда они зашли то занялись определёнными делами. Один встал у стены и прижал к ней руку, отчего та стала покрываться той же пугающей пустотой, остальные трое подошли к нему и через мгновение обратились в чёрное нечто, похожее на облако газа или чёрную тучу, какой не видела природа. Сделали это они для того, чтобы создать что-то на подобии смерча, внутри которого был Фёдор, параллельно с этим они неизвестным образом говорили с ним, вернее пытались, потому что их язык не был известен Чейнову и как ему казалось, всему человечеству. И ведь он был прав, язык был нечеловеческим, он практически полностью состоял из шипящих звуков, иногда были слышны какие-то щелчки или цокающие звуки.
