Она очень красивая и яркая, тянется к Матвею, ведет пальчиками по груди, он целует ее, едва касаясь губ. Она влюблена в него, это видно, теперь-то я знаю, как это выглядит.
Меня он целовал совсем иначе, не так нежно.
Мне бы не смотреть на все это, но я продолжаю как одержимая, не в силах оторваться от вида широкой спины Матвея, мужественного профиля и сильных рук на талии блондинки.
10. Глава 10
— Матвей, ну почему ты такой бука?
— Дина, я просил тебя не приезжать в офис, совсем необязательно, чтобы тебя здесь видели.
— А я просила не называть меня Дина, я Диана, как принцесса.
Смотрю в красивое лицо девушки, в карие глаза с неестественно длинными ресницами. Ловлю себя на мысли, что последнее время меня окружают одни царственные особы. Царица Регина, принцесса Диана.
При воспоминании о девушке плотно сжимаю челюсти, так что скрипят зубы. Ведь дал установку не думать о ней, не вспоминать.
— Так я тебя просил, Диана? — нарочно выделяю имя.
— Ну что такого в том, что я навещу своего любимого мужчину? Заодно проверю коллектив, вдруг какая-то девка захочет тебя увести от меня.
— Это ревность?
— Безумная. К тому же папа ждет нас вечером на ужин. Ты знаешь, ему нельзя отказывать.
Диана жмется ко мне всем телом, скольжу ладонью от талии до бедра, от нее пахнет чем-то приторно-сладким. Да, ее отцу нельзя отказывать, это для некоторых бывает просто опасно для жизни.
Савелий Демидов — очень влиятельный, а еще жесткий и злопамятный человек. Но, не будь он таким, навряд ли чего-то добился бы в этой жизни, не имел бы столько власти и не внушал бы страх.
Единственный человек, кого он слепо любит, чьи прихоти и капризы выполняет, кому готов простить любую шалость, это его дочь Диана.
К сыну он не испытывает и доли тех чувств, тридцатилетнего мужика, моего ровесника, держит в ежовых рукавицах, гоняет как мальчишку.
Сергей у него мальчик для битья, хотя очень грамотный в плане бизнеса. Все пытается доказать, что он достойный наследник и сможет продолжить все дела отца. Но Демидов не спешит и в теневой бизнес сынка не пускает. Не знаю, откуда такая нелюбовь.
— Матвей, так что?
— Да, конечно, разве Савелию Макаровичу можно отказать? Обожаю ваши семейные посиделки.
— Это шутка?
— Разве в твоей семье понимают шутки?
Диана улыбается, яркая, привлекательная, словно картинка из модного глянцевого журнала, но такая неестественная, что ли. Почему я заметил это именно сейчас?
— Тогда до вечера?
— Да, дорогая.
Обнимаю крепче, легким касанием целую в яркие губы, в нос снова ударяет аромат сладких духов, не думал, что меня и он начнет так раздражать.
Некоторое время стою у крыльца, провожая взглядом белый новенький автомобиль. Знойный полдень вновь раскаляет воздух, так что дышать становится тяжело.
Чувствую спиной чей-то пристальный взгляд. Еще с интерната выработалась привычка все вокруг замечать, не люблю, когда вот так смотрят исподтишка.
Но, обернувшись назад, никого не замечаю, лишь знакомый велосипед у колонны, справа от входа. Я сегодня сам, лично затащил его на третий этаж, вручив противной бабуле, еще пакет красных яблок, купленных на рынке. Вот это был совсем странный порыв с моей стороны.
Зашел в здание, поднялся на нужный этаж, надо бы напомнить Левицкому, что сегодня приедут юристы. После обыска и разгрома, устроенного с утра полицией и прокуратурой, все, включая генерального директора, еще пребывают в шоковом состоянии.
