Сейчас он совсем другой, мне не знакомый.
Чужой.
Холодный и непроницаемый взгляд, он видит меня впервые. Так смотрят на подростков, на детей сослуживцев, а никак ни на девушку, с которой был секс.
Я не могу показать своих эмоций при отце, но мне так до боли обидно, что хочется плакать. Еще там хотелось, на крыльце, глядя на то, как Матвей обнимает и целует красивую девушку.
— Регина, тебе надо идти. У меня много работы.
— Но ты так ничего и не объяснил.
— Все потом, милая. Иди. Я приеду вечером.
Чувствую взгляд Матвея, в голове полная неразбериха, пульс стучит в висках, начинает подташнивать, наверно, поднялось давление. На ватных ногах иду к выходу, не смотрю больше на мужчин.
Надо подышать воздухом и умыться холодной водой. Надо просто успокоиться и хорошенько подумать, а вечером все спросить у папы.
— Регина, Регина! Ты шлем забыла.
Останавливаюсь на выходе из приемной, секретарь окликнула меня. Хочу развернуться, но тут меня обнимают за талию, толкают в коридор, не сопротивляюсь, просто иду.
— Я провожу, пойдем.
— Куда… вы меня ведете? Отпустите.
Мне настолько плохо, что перед глазами красные круги, а голова идёт кругом. В какой-то момент я проваливаюсь в черную бездну, а потом выныриваю, жадно глотая ртом воздух. На лицо брызгают холодной водой, я лежу на чем-то мягком.
— Все хорошо? Попей воды.
Картинка становится четкой, Матвей поит меня водой, придерживая за шею.
— Как ты?
— Отпустите, все нормально.
— Ты только что упала в обморок, это не совсем нормально.
— Это не ваше дело.
Хочу встать и уйти, это все из-за нервов, надо просто отдохнуть. Но меня не пускают, Матвей сидит рядом, пристально меня разглядывая. А я снова боюсь на него смотреть и видеть в его глазах холод и безразличие.
— Ты часто падаешь в обмороки?
— Нет, просто жара. Дай мне встать.
Касается лица, поднимает за подбородок, заставляя смотреть на себя. А мне до такой степени больно, что болит сердце.
Он чужой. Совсем не мой.
Той, другой девушки.
И никогда не будет моим.
— Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
Сколько нужно заплатить, чтобы он меня любил?
Какая цена его любви?
Вытирает пальцами слезы со щек, теперь в его глазах нет безразличия. Какой же все-таки он разный. А потом, резко притягивая, впивается в мои губы болезненным поцелуем.
У меня вырастают крылья, я моментально взлетаю так высоко, что еще немного, и они вспыхнут огнем, как на татуировке, что на спине Матвея.
Поцелуй долгий, лишающий остатка воли и последних крупиц разума. Отвечаю сама, как голодная, пью его дыхание. Руки Матвея уже под моей майкой, ласкают обнаженную кожу.
Совсем недавно мне было так плохо, а теперь хорошо, что хочется кричать об этом на весь мир. Я не слышу своих стонов, но мне так мало этого поцелуя. Цепляюсь за шею Матвея, он что-то говорит, а я не понимаю.
Как всего за несколько дней я стала зависима от этого мужчины?
Если сейчас он не остановится, то я вновь позволю ему взять себя. И не важно, что он обнимал другую, что она красивее меня, сейчас же он со мной.
До какой же степени я в тот момент была наивна и влюблена. Верила, что все может быть прекрасно и мои чувства взаимны. Что этот мужчина — моя судьба, так оно и окажется, но любовь будет слишком уродливой и циничной.
12. Глава 12
— Где она?
— Закрылась в ванной, сидит который час, до этого была у себя в комнате, ничего не ест. Костик, объясни мне, что происходит? Вдруг она там режет вены? Подростки сейчас такие неуправляемые.
