Центральный Зомбиленд - страница 47

Он конечно понимал. Лина-два была не из пригорода. Она снимала на Юго-востоке отдельную крохотульную квартирку, в которой кухня, столовая и спальня умещались в одной двадцатиметровой комнате. Она хитростями через многочисленных знакомых торговых консультантов добывала себе белобирочную одежду и чувствовала себя королевой мира. На почетном месте в углу шкафа у нее висел даже воздушно-лазурный шарфик с немной затершейся золотой биркой. Это была первая вещь, которую Кириллу продемонстрировали, гордо задрав нос, просто тянущий к поцелуям.

Кирилл у Аделины обжился быстро. Инстинкт близости реализовался у них в первую же ночь. Дважды. Инстинкт общения реализовывался непрерывно. На следующий день у нее был выходной. Он соврал, что у него тоже. Она отменила все дела и встречи и провела весь день с ним. Он соврал, что тоже что-то там отменил. Почти весь день они не вылезали из постели. Небольшой формат жилища исключал ограничения типа не есть в кровати и не реализовывать близость на кухне. Такая новизна будоражила.

Аделина успела рассказать ему всю свою жизнь и, забыв, что говорила вначале, стала повторяться. Семья, живущая в соседнем блок-районе. Бессмысленная школа – там же. Закачанные на подкорку курсы ресторанного дела. Сохраненные на подкорке знакомые. Родственники и родители. Ах да, про них же уже говорили. Кирилл в ответ врал, как мог. Доктор в крупном медицинском центре. Важные знакомые – все сплошь белые и золотые бирки (конечно, обязательно вас познакомлю). Большая квартира (разумеется, жить будем именно там). Машина и зомбифон последней модели (жаль, что разбились, но страховка оплатит новые).

Никогда прежде ему не приходилось врать в таком объеме, да и вообще не приходилось врать. Умение при реализации инстинкта общения искажать свои мысли пришло внезапно, одновременно с новыми чувствами и легкостью восприятия. Поначалу оно вдохновляло не меньше, чем способность не забывать то, что происходило прошлым вечером. Однако ближе к вечеру, глядя в широко распахнутые ресницы Аделины, он стал испытывать некоторую неловкость и даже в определенной степени неприятное ощущение от вранья. Такое, как будто даришь ребенку огромную коробку в яркой цветной обертке, а внутри – пусто.

Готовить Аделина не умела и не собиралась, поэтому вечером перекусили по-быстрому − заказанной пиццей. Потом Кирилл стоял за тонкой перегородкой душа, слушал, как Лина-два в пятнадцатый раз пересказывает очередной подруге историю своего счастья, и смущенно скреб затылок. Ночью нужно было двигаться дальше, у него появился новый план. Прости Аделина, так вышло.

Сон полностью выветрился из головы. Печально одинокие цифры в углу выключенной зомби-панели показывали пять часов утра. Осторожно, только бы не разбудить зомби-девушку, он выбрался из-под одеяла. Сложнее всего было вытянуть захваченную ею левую руку. Впотьмах Кирилл напялил заботливо постиранные и поглаженные малышкой вещи контуженного доктора. Подошёл к кровати, опустился на колени, на секунду прижался к теплому виску. Отстегнул с руки спящей зомбифон. Поганое ощущение, она так долго на него копила. Блестяшки на ремешке укоризненно сверкнули в его адрес.

Прости. Знаю, забыть даже такое не составит труда. Уже через неделю в памяти сотрутся и навсегда исчезнут самые смутные очертания этой встречи. Зомби-мир вообще легко все забывает. Слишком легко и напрасно все. Однако за несколько жутко неприятных часов и грустных дней, прости, Аделина.