Рун склонил главу обоим, с кем он говорил, после прочь пошёл к хоромам. Огнедар и Ярослав проводили его взглядом.
– Без последствий выхода не будет, – глухо молвил Огнедар. – Совет соберётся через три денька. Думай, что сказать отцу там, раз решил поведать ты то, что все скрывали.
Богданович не отвечал. А что он ему скажет? Хоть и Ярослав отца не страшился, да прекрасно понимал, к чему могут привести необдуманные лясы. Мать не раз попадала под горячу руку Богданова, и, если бы не сын её, Бог знает, как отец всё ж зашиб бы Герду. Что за глупая женщина?…
Вспоминая мать, Ярослав только и слышал её убеждения, что он старший сын своего отца, что он должон наследовать власть его и богатство и никому боле не уступать. Но чем боле его та убеждала, тем слабее становилось само желание сына. На фоне её выделялась Крамола. Мать Пересвета, коя то и дело посылала сына своего с лакомствами к Ярославу, а в отсутствие недоброй матери дула ему в ухо. Почему Богдан продолжал бороться с первою супругой – Гердой, для Ярослава то было загадкой. Если б отец вовсе потерял к ней интерес, ярость её, возможно, бы угасла. А между тем, родила она Богдану боле, чем кто-то из жён его, – трёх дочерей и Захарку с самим Ярославом. Жаль, брат умер от какой-то неведанной болезни.
Огнедар ушёл. Ярослав так и стоять остался. И как поднял он глаза, взору его вдруг показалась маячившая неподалёку худенькая фигурка с светлою косой. Пригляделся. Понял, что не Беляна это, а кто-то иной. Он вздохнул и в размышлениях вновь поплёлся куда шёл. А из-за поворота за его уходом наблюдавший быстро прочь проследовал.
Марья, Берегиня, Хухлик
Беспокойство не оставляло её. Стоя ножками в воде, она то и дело глядела на берег.
– Что ты ждёшь? – услышала девка вопрос и, недовольно скривив губы, даже не взглянула на обращенного к ней.
– Изыди, Хухлик, надоел ты мне.
– А вот и не уйду, – развел лапищами чертёнок. – Приставлен я следить за твоею пяткой, и пока она в владеньях батьки твоего, я ему не плачусь.
– Следи подальше. В чём печаль? – тихо раздалось из воздуха. Женский призрак, блуждающий по брегу, подошёл и с грустью обнял девушку за плечи. Хухлик скрылся под водой. – Не кручинься, лапушка. Душу рвёшь мне.
– Берегиня моя, не видела ли его?
– Нет, голубка. Со вчерашнего дня весь брег прошла, но не видала Игоря. Не приходил к реке нигде. А уйти от неё я не в силах…
– Ты здесь? – раздался неподалёку глас знакомый.
– Тут, – откликнулась Марья, когда меж деревьев показались трое, она быстро вышла на травушку.
– Где ты вчера была? – вспыхнул Боян. – Мы искали тебя, искали!
Марья смутилась и обернулась. После чего глянула на троицу и молвила:
– Ветрено было. Я в зарослях схоронилась, да в плаще пригрелась и заснула. Под деревом-то не так ладно.
– Бестолочь. Как бы Игорь тебя нашёл? – вздохнул Драгумир. – Мы уж думали, случилось что.
– Князя-то заперли теперь, – продолжал Млад. – Челубей, бедный, места себе не находит. Благо смылись от него на время.
– Кто запер?
– Князь-батюшка вернулся – Богдан Пересветович.
– За что же?
– Да чёрт разберёт его, – вздохнул Драгумир. – Ярослав говорит, под горячую руку попал. За тебя просить-то пошёл. Вы ж жениться вздумали. То-то мы и встревожились, что тебя не сыскали ночью. Мало ли что Богдан Пересветович удумал.
– Ой, – девка, схватив личико, зарделась.
– Да ты не переживай так, – усмехнулся Баян. – Выпустят его. Но пока извини. Не скучай. А то знаем вас. Разобидитесь, потом разыскивай вас по белу свету. А тебя ещё и не всегда найти выходит.
