К ней подошла старушка с изможденным и как бы высушенным лицом.
– Забудь его. Если хочешь, чтобы пришла новая жизнь, ты как можно быстрее должна прекратить эти опустошающие чувства.
– Нет. Даже если захочу, не смогу.
– У тебя еще будут мужчины, ты жива и это самое главное сейчас.
Заурэ зло засмеялась.
– И любовь?! Ты, верно, шутишь. Я не видела от мужчин ничего, кроме унижений, в каждом из них сидит враг, и никогда больше я не отдам себя ни одному из них. Не полюблю никого.
Старуха грустно покачала головой.
– Ты не права. Нельзя судить обо всех людях по нескольким экземплярам. Можно очень сильно ошибиться и жалеть об этом бесконечно долго. Но все изменится.
– Я больше не ошибусь.
Дни шли, и приближалось время отъезда. Заурэ знала, что ее и еще несколько девушек, надоевших Ридону, отправят в один центр. Там и состоятся торги, в результатах которых она не сомневалась.
Со времени рождения ребенка Заурэ практически не изменилась во внешности. Ни прошел ни лишний вес, ни чудовищные отеки. Самое грустное, что ее нежная кожа тоже испортилась. Случайно увидев себя в зеркале, девушка ужаснулась. Это была не она, а кто-то другой.
Заурэ становилась все более грустной и задумчивой. Не раз девушке приходили в голову страшные мысли. А вдруг ее купят какие-нибудь садисты и жизнь на Шимарре вообще покажется ей сказкой? Или отправят на тюремные планеты… Говорят, что там даже освещение в радость, да еще приходится постоянно наблюдать за сосланными, будучи смертельно голодной. Арестант следит за арестантами.
Заурэ не обратила внимание, что старушка, часто заводившая с ней разговор, исподтишка за ней наблюдала. Она смотрела, как девушка мается и, в конце концов, завела с ней разговор.
– Ты как-то сказала, что не помнишь, откуда появилась… Разве не кажется это странным?
Заурэ ответила равнодушно:
– Да, раньше меня это удивляло, но потом я утешила себя мыслью, что, наверное, меня избили и я ничего не помню.
– Избили? Конечно, интересно, но у тебя бывают головные боли, есть ли какие-то следы травм?
– Нет, ничего такого нет, – удивленно посмотрела на собеседницу Заурэ. – А почему вы спрашиваете?
– Потеря памяти возможна или в результате травмирования, или… Давай поговорим о первом случае. Это нешуточное событие, и ты должна была чувствовать боль в месте ушиба или заметить следы от ранения, синяки. Но ничего этого не было. Значит, первый вариант мы исключаем.
– Тогда что за второй вариант?
– Второй… Второй это принудительное стирание памяти.
Заурэ удивленно уставилась на нее.
– А разве такое бывает?
– Естественно, это распространено на всех наших планетах и применяется в разных случаях. Что случилось, сказать невозможно. Но судя по тому, что тебя отправили в рабство, хотели, чтобы следы совершенно затерялись. Ты кому-то перешла дорогу, моя девочка, и серьезно перешла.
Заурэ была поражена такой догадкой:
– Я всегда считала себя низшей, но была надежда, что это не так, и где-то есть мои родители. А, может быть, они вообще знатного рода.
Старуха скептически взглянула на Заурэ.
– Все возможно, но, думаю дело в тебе самой. Когда-то я считалась видящей и за моей помощью обращались даже знатные господа. Но они не хотели понимать, что будущее имеет разные линии вероятности и все может поменяться. Конечно, лучше было сделать крайней именно меня. Не увидела, обманула… И вот, я на Шимарре… Так, о чем я… А, заметила у тебя в поле интересную привязку, она не связана с этой планетой, уходит далеко. Я не знаю, что это, так далеко мои таланты не распространяются. Но за такую связь ты и могла пострадать.
