– Верно, не о погоде, – молвил Шток-Дебр, опускаясь в небольшое облако, служившее чародею креслом. – Крайгорты… они уже повсюду.
– И ты думал узнать моё мнение?
– Нет, я и сам знаю, что предпринять, – ответил Грегин. – И ищу не совета, но помощи.
Скорпион, сложил хвост спиралью, превратился в человека, упал в облако напротив магистра.
– Любопытно, – проговорил он. – Не ожидал.
– Ты – и не ожидал? – скептически произнёс магистр.
Скорпион едва заметно улыбнулся.
– Ну, не то чтобы…
Он моргнул, и в воздухе возник золочёный поднос с фруктами и вином.
– Отведай. Шарульский21 виноград самый тонкий.
Грегин сделал глоток.
– И что скажешь? – спросил он.
– Семь цветов радуги… – начал чародей.
– Семь музыкальных звуков…
– Семь великих инструментов…
– Семь основных начал и правил…
– И семь цепей. Соедини это вместе…
– Точно, – подытожил магистр. – Я и сам так рассуждал, но хотел услышать это от тебя. К тому ж, мне требуется разрешение на использование цепей. Согласись, невежливо воспользоваться без спроса… И ещё мне нужен ключ.
– Ворон?
– Да.
– Не возражаю. В любое время. – Скорпион поднял бокал. – Твоё здоровье, магистр. И – удачи!
– 3 —
Хлопотным выдался день перед отъездом. Для начала Святополк без малого три часа обсуждал с Всеволодом вопросы обустройства родного княжества. Ведь два месяца, минувшие после возвращения престола, истратились только на восстановление государственных основ. Хотя и тут усилий пришлось приложить немало. Сам молодой князь, Всеволод и дворские, ни секунды не пребывая в праздности, метались по городам и весям, беседовали с ратниками, посадскими, крестьянами, выбирали воевод и наместников, договаривались о налогах, законах и дружине. А вот теперь, наконец, подошёл черёд разговора более детального. Оттого молодые князья уединились и принялись толковать о школах и больницах, университете и церкви, ремёслах и торговле. А когда сын Ратибора заговорил о рыцарских турнирах, Всеволод немедля предложил устраивать ещё и состязания вроде тех, что проводились когда-то в Элии.
– Гереконских игр, считай уж, лет триста как нет, так давай свои сделаем – Киричские, например.
– Я – только «за», – откликнулся Святополк, – но рук-то у нас с тобой хватит? Чтоб за всё ухватиться?
– Дворские, брат, не у одного тебя есть, – подмигнул Всеволод.
Он вскочил с кресла, подошёл к письменному столу, придвинул стул.
– Диктуй, – бросил он торопливо. – Я записывать буду.
Постепенно, пункт за пунктом, выстроился подробный план. И явился на свет документ, состоящий из двух частей: «Важное» и «Нужное». В первый «параграфус» вошли армия, налоги, ремёсла, торговля, больницы, школы и университет. Во второй – всё остальное, включая даже увядшее искусство театра. («Тексты комедий-трагедий я тебе для начала достану, а лицедеев своих выучим», – проговорил киричский князь.)
Бумаги извели при этом сверх всякой меры. («На нас не настачишься», – заметил Всеволод.) Но получилось, как будто, неплохо. Даже самим понравилось.
– 4 —
Далее Святополк помчался в кабинет Грегина, где, просочившись сквозь зеркала, вынырнул в Оранжевом замке. И попал прямо в объятия Ярославы.
– Сколько тебя ждать? – всплеснула руками она. – Я уж думала: на меня и времени не сыщешь!
Разговор с сестрой, как всегда, сперва вышел сбивчивый, путанный, перемежающийся вздохами и восклицаниями. Но в целом, молодой князь и здесь преуспел. Порешил, что завтра же, в сопровождении какого-нибудь витязя, Ярослава отбудет домой. И, по мнению Святополка, на эту роль вполне годился Всеволод, всё одно – домой едет. Однако, как тут же выяснилось, юная княжна уже нашла себе верного аколита
