26 ноября по российскому телевидению сообщили, что антидудаевская оппозиция, вооруженная всеми видами оружия вплоть до танков, вошла в Грозный, однако они тут же были сожжены или захвачены. В танках на самом деле находились офицеры и прапорщики российской армии, завербованные Федеральной службой контрразведки в подмосковных танковых частях. Значительную часть танкистов взяли в плен, многих из побросавших оружие пехотинцев – тоже. Однако в плен брали только солдат и офицеров славянской внешности, попадавшихся чеченов убивали на месте выстрелом в живот…
* * *
Примерно через неделю, после обеда, когда у солдат имелось немножко свободного времени, в казарму вошел старшина и отдал дневальному стопку писем. Дневальный крикнул кого-нибудь из кубрика, за почтой. Один из солдат взялся читать фамилии на письмах, остальные хватали полученные конверты или выкрикивали фамилии адресатов.
– Шамрай! – заорал солдат.
– Иду! – отозвался Микола.
Сразу два письма: одно из дома, другое от Регины. Микола вернулся в кубрик, присел на табуретку возле окна и торопливо распаковал письмо Регины…
Что в нем было?.. Кто знает, о чем может написать девушка своему далекому солдату. Приветствия, слова любви, обычное перечисление событий повседневной жизни. Что еще можно написать о скучной повседневности гражданской жизни… Однако почему-то именно этих писем, этих строк ждет с нетерпением солдат. Почему-то именно они так дороги…
– От телки?.. – послышался рядом голос.
Микола обернулся. Рядом стоял, улыбаясь, Серёга Васильченков.
– Авжэж[29]! – отозвался Микола. – Как догадался?..
– У тебя на роже написано! – Серёга взял из его рук письмо и демонстративно понюхал. – «Шанель номер пять»!
– Юмор в коротких штанишках! Иди лучше бляху почисть, а то уже шанель скоро надевать надо будет! – ответил Микола, выхватывая у него письмо…
После развода новобранцев отправили в ленкомнату[30]. Все сели за парты, замполит начал читать что-то нудное про российскую символику – про герб и флаг. Слушать было неохота, из головы не выходило письмо от Регины. Микола посмотрел в окно, возле которого сидел. Мимо учебки тянулась асфальтовая дорога, за ней виднелось небольшое двухэтажное строение – офицерский клуб, чуть левее – плац, чуть правее – одноэтажный корпус санчасти. В промежутках между ними росли аккуратно подстриженные кусты и редкие высокие деревья. Вспоминалась Регина, ее гладкие черные волосы, ее звонкий голос, ее глаза…
Вспомнилось, как он обнимал ее в последние минуты перед их расставанием… Много бы он сейчас отдал, чтобы вновь обнять ее крепко-крепко и прижать к себе сильносильно, как никогда еще не обнимал и не прижимал…
– Шамрай! – Замполит смотрел на него. – Может, ты знаешь, отчего у орла на гербе две головы?
Микола, мигом выйдя из забытья, поднялся:
– А чего тут знать?.. Мутант!..
Солдаты дружно засмеялись.
7 декабря в Москву прибыли еще семь российских военнопленных и останки троих погибших при штурме Грозного. Этот печальный груз, именуемый у военных как груз 200, в столичном аэропорту встречали без воинских почестей – тихо и скромно. Как нелегальные жертвы необъявленной войны.
* * *
Массивная деревянная дверь с большими латунными ручками отворилась, и из дверного проема быстро выпорхнула девушка в синей куртке с капюшоном, в короткой юбке и длинных сапогах. Ежась от холода, пряча лицо от мелкого мокрого снега, она спешила в сторону Александровского моста.
