К концу молитвы внимание Фрайерса было полностью поглощено неодолимым желанием чихнуть.
– Ничего страшного, – пояснил он с некоторым смущением, когда хозяева дома наконец подняли головы. – Просто у меня аллергия на некоторые вещи; в основном – на кошек.
Он стиснул зубы и криво улыбнулся, когда два явно молодых зверька, один полосатый как тигр, другой – угольно-серый, подобрались ближе и стали тереться о его ноги. Фрайерс в равной мере злился и на животных, и на себя. Он бы с радостью наклонился и погладил их, почесал бы мягкую шерсть за ушами, но при каждом вздохе его нос закладывало все сильнее, как будто где-то в его теле заработал неподвластный ему механизм. У Фрайерса уже защипало уголки глаз.
Сарр молча наблюдал за ним. Вероятно, подобная неприятность казалась ему слабостью или знаком божественного неодобрения. Дебора проявила больше сочувствия.
– Мне кажется, это добрый знак, – объявила она, заглядывая под стол, где две кошки все еще деловито терлись о штанины Фрайерса в надежде оставить на незнакомце свой знак. – В смысле, то, как они к вам отнеслись. Значит, вам здесь рады. Думаю, нам всем недоставало компании.
Сарр нахмурился. Его, судя по всему, раздражала подобная болтовня.
– Я могу выгнать их за дверь.
Этого Фрайерсу хотелось больше всего, но он не собирался устраивать представление. Животные были для Поротов почти как дети. За лето он наверняка что-нибудь придумает.
– Нет-нет, все в порядке, – легкомысленно ответил он и выдумал некое дикое объяснение (хотя как знать, может, в нем и была доля правды) о том, как аллергию можно одолеть, только если почаще общаться с животными, которые ее вызывают.
– Моему организму всего лишь нужно выработать правильные антитела, – сказал он и мысленно поклялся, что запишется к приличному аллергологу, как только вернется в город.
Дебора явно успокоилась.
– Главное, не забывайте, – сказала она, – если летом у вас начнутся подобные неприятности, в аптечке всегда есть антигистамин.
Она говорила так, будто Фрайерс уже решил остаться у них на лето. Возможно, так оно и было. Ему начинало казаться, что он с ними давно знаком. Фрайерс послушно отправился в ванную комнату за таблетками, радуясь, что Дебора не предложила ему какое-нибудь одобренное Братством средство вроде трав, грязи или еще какого безумного народного лекарства.
Ванная оказалась небольшой тесной комнаткой рядом с кухней. Крошечное занавешенное окошко смотрело на розовые кусты у боковой стены. В углу стоял большой металлический бойлер, соединенный, судя по всему, с баллонами за домом. Рядом находилась простая раковина с отдельными кранами для горячей и холодной воды. Фрайерс удивился, что никто не догадался сделать один кран, ведь для этого требовался простейший соединитель. Главное место в помещении занимала громадная старинная ванна на четырех когтистых лапах. В ней могли поместиться два человека, но потребовалось бы много часов, чтобы наполнить ее водой. Если он решит провести здесь лето, душ ему явно не светит. Фрайерс заверил себя, что в ванне легче расслабиться: какое-нибудь классическое произведение, негромкая музыка по радио – можно неплохо провести время.
Содержимое аптечки было показательным: пыльные полиэтиленовые пакетики с корешками, цветные порошки, плавающее в коричневых баночках без этикеток неопределимое нечто и тут же – нужное ему брендированное антигистаминное средство, несколько рецептурных успокоительных, препаратов от головной боли и тошноты, а на верхней полке, в самом углу – полупустая пачка средства для вагинального спринцевания с ароматом клубники. Брак Поротов, судя по всему, был несколько необычным.
