Другая половина здания, с отдельным входом, служила кладовкой. На бетонном полу в беспорядке валялись дрова, потрепанного вида мебель и пыльные чемоданы. В воздухе витал запах плесени. Ряд пустых банок на подоконнике переднего окна собирал пыль и дохлых мух.
– Дебора хочет отремонтировать и эту половину, – сказал Порот, – раз уж мы провели электричество. Хочет и тут тоже сделать гостевую комнату.
Фрайерс разглядывал стопку старых книг с поблекшими и покоробленными обложками. «Законы приношений». «След Господа». «Божий промысел и Евангелие». Религиозные тексты.
– И что вы об этом думаете?
Его собеседник заколебался.
– Хочу сначала посмотреть, как пройдет это лето.
Он развернулся и собрался было уйти, но Фрайерс протолкался мимо мебели к двери в дальней стене.
– Куда она ведет? В чулан?
– Откройте и посмотрите.
Фрайерс распахнул дверь и улыбнулся. Перед ним была соседняя – его – комната. Тут же он с удивлением понял, что мысленно уже в ней поселился. Знакомый линолеум и узкая кровать казались почти родными.
Когда они оказались снаружи, Порот неуверенно взглянул на него.
– Ну так что, – спросил он наконец, – решитесь снять у нас комнату?
– Да, определенно, – ответил Фрайерс, хотя до этого мгновения не был так уж уверен. – Кажется, это как раз то, что мне нужно.
Порот кивнул.
– Прекрасно, – фермер казался искренним, но не улыбнулся, и на его лице читалась как будто неуверенность. Фрайерс был немного разочарован. – И когда же вы планируете приехать?
– Вероятно, как только закончится последнее занятие. Я веду вечерний курс по пятницам, и он не закончится до двадцать четвертого июня. Надеюсь приехать сюда в те же выходные.
– Хорошо. Постараемся все подготовить к вашему приезду. – Вместо того, чтобы вернуться к дому, Порот зашагал к полю, явно ожидая, что Фрайерс пойдет за ним. – К тому времени, как вы приедете, я расчищу это поле до самого ручья. – Он махнул рукой в сторону далеких деревьев. – Здесь все будет выглядеть как положено.
Ряд пней на западе показывал место, где Порот начал вырубать ряд наступающих сосен. Земля прямо перед ними была голой, но тут и там лежали груды пепла от сожженного кустарника и травы. На поле как будто недавно прогремела битва.
– Разумеется, тут еще работать и работать, – сказал Порот, оглядываясь с явным удовлетворением. – Так случается, когда земля долго остается без присмотра. Мы с Деборой уже отстаем в своих трудах. Почти все братья закончили сев неделю назад. Под последней полной луной.
Фрайерс сообразил, что последнее замечание сделано специально для него.
– Очень колоритно. И что вы обычно выращиваете?
– Хлеб. Земля для того и создана. «Даст тебе Бог от росы небесной и от тука земли, и множество хлеба и вина». Разумеется, старый Исаак имел в виду вовсе не индейскую кукурузу, которую собираюсь сажать я.
– А. Ну что же… – к чему вообще он все это рассказывает? – Вам разрешается пить вино?
– В меру. А вы любите выпить?
Фрайерс похлопал себя по животу.
– Как я уже сказал, еда – это моя слабость.
Порот улыбнулся, пусть и коротко, затем его лицо вновь приобрело обычное озабоченное выражение, и он пошел дальше.
Прямо перед ними высился громадный обветшалый амбар, рядом с ним, почти касаясь нависшей кровли, стояла почерневшая от старости ветла с корой, похожей на чешую динозавра. Казалось, будто дерево и здание выросли вместе. За ним простиралась все еще не очищенная земля, заросшая теми же худосочными сорняками и невзрачными деревцами, какие Фрайерс видел на заброшенных участках в Нью-Йорке.
