– Но разве это не странно? Мир меняется так стремительно, уже и не разберешь, что правильно, что нет. Вот и рагу из Ямамото мы едим только потому, что в нынешнем мире так принято. Вам это не кажется чем-то вроде безумия?
– Да нет, не кажется… Быть нормальным – тоже форма безумия, разве нет? Ту из форм безумия, которая на данный момент нам дозволена, мы и считаем нормой.
– Хм-м…
– Так что почему бы и нет? В нынешнем мире Ямамото с кешью – деликатес, а мы совершенно нормальны. Даже если нас и назовут сумасшедшими лет через сто…
Волны все шелестели. Те самые, о которых так любил вспоминать Ямамото.
Дожевав онигири, мужчина поднялся на ноги.
– Ну что ж. А теперь мне, наверно, пора. Спасибо за угощение!
– Да не за что…
– И вас не нужно провожать до станции?
– О, нет! Я еще прогуляюсь, а потом найду где заночевать.
– Ну смотрите…
Мы распрощались, и я побрела по песку. На глаза вдруг попалась парочка, осеменявшаяся неподалеку в прибое. Интересно, как же этот процесс воспринимался во времена, когда его называли сексом? Теперь его величают осеменением и почитают как священнодействие, но тогда? Считали чем-то грязным и постыдным? Если им старались заниматься подальше от чужих глаз – наверное, так и было…
Рассеянно думая обо всем этом, я брела по песку, когда кто-то сзади вдруг хлопнул меня по плечу.
Удивившись, я обернулась. Все тот же незнакомец.
– Простите, если напугал, но… если что… В общем, это вам!
– Что?
Он протянул мне крошечный прозрачный флакончик.
– Я поместил его сюда. Если вдруг захотите…
Я пригляделась. Во флакончике белела какая-то мутная жидкость.
– Набрал в туалете, – продолжал он. – Я слышал, при контакте с воздухом оно умирает. Так что даже не знаю, имеет ли смысл… Просто захотелось как-то вам… помочь?
– Большое спасибо!
Я бережно взяла из его пальцев еще теплую бутылочку.
– Вот здорово! Уверена, оно еще живое… А мне говорили, что сперматозоиды на воздухе не умирают, пока их защищает жидкий слой. А в благоприятных условиях могут жить до трех дней… Какой бесценный дар! Я постараюсь сберечь его!
Процесс извергания, видимо, дался ему непросто. Легкая испарина поблескивала на его лбу при свете луны.
– Буду рад, если пригожусь… Ямамото-сан просто таял на языке! Сам-то я на церемонии редко хожу. Но как только вы меня угостили, сразу захотел хоть как-нибудь поучаствовать.
– Это прекрасно… Ямамото тоже очень обрадуется!
Я вгляделась в бутылочку у себя на ладони.
– Изначально это был флакончик со звездной пылью, – пояснил он. – Сувенир такой. Ничего более подходящего у меня в рюкзаке не нашлось.
– Да что вы? Просто не верится… Как красиво! – пробормотала я. Белая жидкость мерцала в лунном сиянии, словно перерождение звездной пыли.
– Ого… – вдруг воскликнул он удивленно. – Как круто!
– Вы о чем?
– С ума сойти… Это вы их с собой привели?
Я обернулась и вздрогнула. Откуда ни возьмись, по всему пляжу вдруг замаячили силуэты людей. Приглядевшись, я поняла, что все они осеменялись.
– Вообще-то местные выходят сюда осеменяться после каждой церемонии жизни. Целыми толпами. Но сегодня вроде ничего подобного не планировалось! – Смущенно покрутив головой, он добавил: – Значит, мой звездный флакончик вам не пригодится?
– Нет-нет, что вы! Даже не сомневайтесь. Я обязательно им воспользуюсь!
Он робко улыбнулся.
– Ну, тогда я пойду…
Оставшись одна, я закатала джинсы до колен – и, сжимая в пальцах флакончик, ступила в море.
