(Соборное послание апостола Иакова; гл. 1; ст. 26)
9 мая. Год 2018. Город-курорт.
С замиранием сердца я "разворачивал" подаренный мне Отцом Небесным праздничный день. Погода чудесная, просто чудесная, по другому и не скажешь, невозможно. Ночью и рано утром немного смочило дождиком. Потом распогодилось и лёгкий ветерок. Во влажном тёплом воздухе все запахи: и моря, и свежей листвы, и цветущих деревьев и цветов, и влажной чистой земли…, даже не знаю… Да! БЛАГОУХАНИЕ!, вот!, благоухание. Птички ажно задыхаются прославляя Творца. Море чистейшее, лазурно-бирюзовое переливается солнечными "зайчиками". Я в раю. Однозначно. В земном, но раю. Окончательно разомлевший после "обмена подарками" с Сергеем, быстрым лёгким шагом, как на крыльях, успеть "забежать" в собор до начала парада на городской площади.
–Доброе утро, – две старушки, "божьи одуванчики", миссионерки какой-то секты, – с праздником! Можно задать вам вопрос?
Ну, надо ж!, какой хитрый ход!, вопрос то уже задан!, "наживочка на крючке", оп!, перед ртом болтается!
Заглотнул:
–Ну-ну, давайте, задавайте…
–Как вы думаете, если все люди станут добрее, жизнь на земле изменится?
–Само собой, конечно! – возмущённо пожал так плечами.
–А как вы думаете: кто или что мешает этому? – бабуля сделала "подсечку".
–Сами люди себе и мешают, – потянулся я за натягиваемой "рыболовной леской", ещё не сознавая чего они там внутри меня подцепили. Бабулечки, широко улыбаясь, согласно одобрительно закивали:
–Как хорошо! Как здорово, что вы это понимаете! Редко кто…
Я весь похолодел от ужаса. Из зловонно смердящей внутри меня "голгофской ямы", уже выползли и радостным шипением расправили свои капюшоны две африканские кобры: самодовольство и самолюбование. В голове потемнело от привнесённого смрада. «Мама! Мамочка! Царица Небесная!» – рванул в отчаянии ворот рубахи:
–Я так-то православный.
Щёлк, щёлк "выстрелили" заклёпки на рубашке. Хрясь, хрясь Спаситель мечом огненным снёс головы обеим Гадинам, жирные туловища извиваясь заскользили обратно, туда откуда вылезли, вслед за укатившимися омерзительными, источающими яд головами. Старушки шарахнулись от меня, порывом тёплого ветерка, рождённого от взмаха меча огненного, с "божьих одуванчиков" сдуло "нимбы белоснежные", улыбочки завяли. Испуганно залопотали:
–Ну это конечно хорошо…, но…, если только ходить в церковь, этого мало…, надо знать…
–А почему вы решили, что я не знаю? – спросил широко улыбаясь, – поговорим об этом?
–Нет, нет! Мы видим, видим! С праздником, всего хорошего…
–Ну как хотите, – застегнул ворот, – с праздником, всего хорошего.
Иду к собору: и хоть плачь, хоть смейся. И от хохота над собой дурачком всего разбирает, и от стыда жарким пламенем горю до слёз. Дядя Костя, дядя Костя! Когда уже сам за собой следить научишься?! Сколько уже можно, чуть что, за спину Спасителя убегать и там прятаться?! По ходу так всю жизнь и будет…
Личное дело. Часть 7
– За нами следят уже два месяца. И завтра на конспиративной квартире нас ждёт засада. Придется отстреливаться. Мы рады в этой тревожной обстановке встретить именно вас.
– Да уж!
<…>
– Они надеются нас взять живьём, дети! Они не знают, что теперь нас трое. Я дам вам парабеллум. Мы будем отходить в горы. Сможете нас прикрыть?
– Не смогу…
– Почему?
– Видите ли, я совершенно не знаком с военным делом, но посильную финансовую помощь я оказать могу.
