Во-вторых, эта вера неразборчива и потому склонна к засорению суевериями. Она склонна принимать в себя такие предания и верования, которым нет оснований ни в научных знаниях, ни в достоверных исторических источниках, ни в подлинном Божием откровении. Между предметами своей веры человек не способен навести иерархию и порядок: это – достоверно и ценно, а то – менее достоверно и менее ценно. Опыт показывает, что в результате суеверия побеждают. Утвердившись вместе с догматами Церкви на одном уровне, легкие к пониманию и интересные суеверия постепенно вытеснят на второй план скучные и непонятные человеку догматы.
Такая вера уже есть полуязычество, и может кончить просто язычеством, осознанным и оформленным. Случается и так.
В-третьих, такая вера не мотивирует никак серьезных человеческих поступков, никакого серьезного жизненного выбора. В этой области человек как был житейским материалистом, так им и остается. (Чем и обусловливается принятие такой ни к чему не мотивирующей веры!) Такая вера обычно никак не мешает окружающим неверующим людям. Верь хотя бы в розового слоника – пожалуйста, если только это никак не меняет твоего образа жизни и поступков.
Но нужна ли такая вера, которая ни к чему человека не мотивирует?
В знаменитой главе 11 Послания к Евреям, где Апостол привел читателю на память всю галерею портретов библейских праведников, прославившихся своей верою, мы можем найти на поставленный вопрос только отрицательный ответ. Эти герои духа делали определенные дела, совершали поступки, рисковали и жертвовали многим, вплоть до собственной жизни только потому, что верили слову Божию и Его обетованию. Их вера была однозначно мотивирующей. Причем мотивировала их не к простому соблюдению определенных обрядов, а реальным делам, сопряженным с жертвами и риском.
Мы понимаем, что масштаб этих дел бывает разным. Не всем поручаются Богом такие поручения, как Аврааму: все брось и иди в незнакомую землю. Но с другой стороны, если вера способна нас стимулировать только на исполнение дел обрядового закона, и больше ни на что, то это – пустая, совершенно недостаточная вера. Тот же Апостол и разъяснил нам, и жизнью показал, что такими делами закона человек не может оправдаться перед Богом. Значит, по самой малой мере, вера, мотивирующая только к обрядам, не является христианской.
Кстати, и сам классический носитель образцовой веры – Авраам, показавший примеры беспрекословного послушания Богу, прожил такую жизнь, в которой были примеры и непонимания путей Божиих, и сомнений и преткновений. Простой его вера точно не была.
Сектантство
Другая опасность для веры прямо противоположна. Это как раз острая, сильно мотивирующая вера. Действуя по ней, человек способен крушить и разносить в клочья все, что ему помешает. То есть, то, что помешает его верованиям.
Но эта вера мало охвачена разумом. Она в какой-то мере отвергает и ненавидит сам разум, называя его бесовским, лукавым, плотским и т. д. Зазубривает и соответствующие цитаты Писания в подтверждение.
Отвергая чужой разум и знание, вы никак не сможете избежать того, чтобы на место чужого, низвергаемого, не поставить свое собственное знание и понимание. А если это свое знание ограниченно, наполовину ложно и неспособно признавать за собою ошибки и прислушиваться к альтернативным и параллельным мнениям?
Так рождается и живет сектантская вера. Ограниченное понимание абсолютизируется, возводится в ранг абсолютной истины, а потом навязывается всем вокруг. В случае неприятия такого навязывания сектант переходит к тем мерам пресечения, которые только в его внешней власти. Если ничего не сможет большего, то просто проклянет. Если сможет что-то большее, осуществит, не задумываясь, без всяких внутренних тормозов. Ибо несогласный с сектантом в его глазах не достоин жизни ни временной, ни вечной.
