Только этого мне не хватало.
Его глаза, утопленные в глазницах настолько, что их цвет было невозможно разобрать, вдруг вспыхнули и засветились нарастающим по интенсивности огнем.
– Полегче, приятель. Я не причиню никому вреда, и вообще не хочу драться. Ты мне нужен как союзник, и не более того. Как я уже говорил – моя цель – огненные саламандры. Мне нужно от них кое-что получить, после чего я готов все остальное отдать тебе. Не знаю уж, зачем они тебе сгодятся, но уверен, что ты знаешь.
Струйки пламени вырывались из его глаз, а из ноздрей пошел дым.
– Убирайся!!!
Его голос стал безумно низким и глухим, и я почувствовал, что готов прямо сейчас сорваться с места и удрать.
Когда Чип и Дейл спешат на помощь, их, за глаза, называют «слабоумием и отвагой». И можно с уверенностью сказать, что я в состоянии объединить в себе обе этих черты.
Я не двинулся с места, хотя весь мой организм уже тихо скулил, моля чтобы я оказался километров за сто от этого чудовища.
– Приятель, – тихо произнес я – я бы и рад уйти, но у меня нет выбора. Ты мне нужен. И я верю в то, что ты сможешь мне помочь. Верю.
Я раскинул руки в стороны, демонстрируя свою полную беззащитность.
Он набрал воздуха, который, неожиданно, стал очень горячим, и…
И я к удивлению обнаружил, что еще жив, а он стоит посмеиваясь.
– Ты либо отчаянный дурак, либо редкий храбрец.
Я поморщился.
– Как насчет малость того и другого? Ну что, ты не откусишь мне голову, и не спалишь на месте?
Вместо ответа он толкнул ветхую калитку, и сделал приглашающий жест.
– Проходи, и будь моим гостем. Кто ты вообще такой?
– Витторио Скамми. Хотелось бы верить, что будущий чародей.
Он протянул руку для рукопожатия.
– Оливер. Оливер Корхонен. Ну а кто я – ты и так знаешь, иначе бы не пришел.
– Корхонен? Ты финн, что ли?
– Мать была из финнов. Ладно, проходи за дом, заодно поможешь.
Ох уж мне этот деревенский быт… Правда, надо отметить, что в отличие от дома, остальное хозяйство у него было поставлено правильно.
В проволочном загоне бегало два десятка кур, в выстроенном в стороне свинарнике раздавалось деловитое хрюканье, несколько коз паслись на привязи, и соток двадцать, расчищенных от леса, занимали покрытые снегом грядки, грядки, грядки… Лишь несколько деревьев и кустов по периметру. В общем – все функционально, и без каких-либо «красивостей». Огромный дровник был забит доверху.
Он подошел к колоде, в которой торчал топор, водрузил на нее здоровенную чурку, и с одного удара расколол ее напополам.
– Садись где сможешь, и рассказывай.
– Да я уже почти все рассказал, что мог… Мне нужно кое-что от огненной саламандры, которую я намерен изловить.
– Вулканов рядом не водится. Или ты намерен смотаться на Камчатку? Если так, то я тебе не помощник.
– Да нет, есть место в самом Питере, которое им придется по нраву. Как туда пройти – я уже знаю, но вот ни знаний, ни навыков, не хватит на то, чтобы удержать саму ящерку.
Он усмехнулся, взмахивая топором, и превращая остатки чурки в аккуратные поленья.
– И ты решил, что кто-то огнеупорный вполне сможет помочь. Логично.
– Возьмешься? До весны еще далеко, так что твое хозяйство здесь вполне можно оставить на несколько дней.
Он замер посреди очередного замаха и положил топор на плечо.
– Откуда ты вообще обо мне узнал?
– Знакомый рассказал.
– У этого знакомого есть имя?
– Есть. Но я не хочу его сюда приплетать. Это дело – исключительно мое, а не его.
