Пройдя с километр, свернули в проулок, выведший их к намеченной цели. Ещё не успели пересечь тонкую полоску зелёных насаждений, отделявшую их от протянувшейся параллельно всей набережной автомагистрали, а навстречу потянуло освежающим ветерком.
В стремлении уйти от душной жары они оказались отнюдь не одиноки. Немало народу прогуливалось вдоль чугунного парапета: молодые мамы с колясками, обнимающиеся парочки, небольшие компании любителей пива, а то и просто мечтательно настроенные прохожие. Противоположный берег возвышался перед ними поросшей зеленью громадой. На вершину вела канатная дорога, а для любителей пеших прогулок – извилистые лесные тропки. Вдалеке сквозь густо-зелёную массу проглядывал шпиль высокого серого здания, чем-то отдалённо напоминавшего Штарндаль.
– Главное здание Голдтаунского Государственного Университета, – пояснила Таисия, проследив направление его взгляда. – Именно сюда я и рванула в первую очередь, да завалилась на математике. Уж больно круто там дерут. В одной задачке коэффициент пропустила, так минус поставили, хотя на апелляции само решение признали правильным.
Эрик промолчал о том, что и сам посылал по виртуальной почте копии своих документов и результаты школьных экзаменов в адрес приёмной комиссии ГГУ, однако почти сразу пришёл ответ: даже в случае успешной сдачи всех четырёх экзаменов, требуемых в обязательном порядке, общежитие предоставляется только обучавшимся на подготовительных курсах. А чтобы пройти их, пришлось бы целый год кантоваться в Голдтауне. Поэтому вариант с поступлением в ГГУ пришлось отложить до лучших времён, а потом он и вовсе отпал – одновременно с приглашением в Академию.
– А правду говорят, что его заключённые строили, ещё в сталинские времена? – встряла любопытствующая Алина.
– Вроде бы, но не уверен. Слышал лишь байку: перед парадным входом планировали поставить статую Сталина высотой в десять человеческих, да не успели – тот раньше помер.
– А то бы сносить пришлось! – засмеялась Таисия. – В эпоху борьбы с культом личности.
– Да-а, каких только эпох наша отчизна не перевидала, только и делаем, что плавно переползаем из одной в другую. То ли дело в странах Европы – живут себе тихо-мирно, добро наживают, и не мучаются проблемами мирового масштаба.
– Вот, Таська, тебе и карты в руки. Выходи за своего шведа, переезжай к нему, и радуйся жизни.
– Не всё, увы, так просто. Мы с Олафом слишком разные по характеру, и нам пока хватает обычной человеческой дружбы.
– Смотри, Тася, уведут. Хороших парней уводят на раз, и что самое обидное, те, от которых не ожидаешь подобной подлости. У меня самой как было: два года дружила с Надюхой, пока та Сашку не отбила. С той поры видеть её не могу.
– Да ну тебя, Галка, выкинь обоих из головы и забудь.
– Уже. Но всё равно жаль, он так красиво ухаживал…
Громкий смех впереди отвлёк от рассуждений о коварных подругах и неверных возлюбленных. Оказалось – Гека рассказал пикантный анекдот, изрядно повеселивший шедшую рядом Ирину.
– Что-то у меня подозрение: ваша старшая на него глаз положила, – тихо, чтобы никто не услышал, поделился Эрик сомнениями с однокурсницей.
– Только заметил? Не волнуйся, едва ли она поведёт твоего приятеля под венец.
– Почему так уверена?
– Давай не сейчас. Тут в двух словах не объяснишь.
– Но если… – начал Эрик, однако его оборвал возглас Алины:
– Ой, посмотрите! Утки!
