Серебристые хариусы вылетали на берег. Один за одним! Приплясывая на прибрежной гальке… Голодные медвежата хватали добычу, и ели, ели… Будто хотели наесться… На всю свою, медвежью, жизнь…
Некоторое время спустя, когда рыбы на берегу уже было предостаточно, медведица выбралась из воды.
Поругалась, по-медвежьи, на бестолковых сынишек, которые поотгрызали головы рыбьи, и довольно ворчали, набив свои брюшки…
Что-то, бормоча, медведица вырыла яму под сваленным деревом, и начала таскать туда рыбу. «Пестун» бросился помогать ей, памятуя о прошлой, голодной весне, когда лёд на реке стоял до июня.
Собрав всю рыбу воедино, они начали аккуратно закапывать своё «рыбохранилище». Протухнет, но сгодится! Любая еда лесному зверю впору!!!
Маленький медвежонок суетился, хватая, то одну, то другую рыбину. Мамка-медведица ругалась на него. Но и он, «не лыком шит», что-то отвечал ей, грубовато…
Не выдержала мамка, схватила озорника в лапы. Присела, переложив неслуха через колено, и… Давай шлёпать его по тому месту, «откель ноги растут»…
Как человек… И медвежонок, наказанный, плакал… Как человек…
* * *
…В звенящей тишине раздался Ваняткин вопль:
– Дед! Макары заели!
Хоть и учился Ванятка правильно разговаривать, но вместо «комаров» у него вылетали «макары»…
Медведица, услышав голос человеческий, встала на задние лапы, и… ноздрями… воздух… «Уффффф! Уффффф! Уффффф!»
Близоруки медведи, посему, больше на нос надеются, чем на зрение.
– Давайте-ка, ребятки, тикать – шепнул Никифор.
– Ещё охота поглядеть, – взмолились внуки.
– Тикаем! Тикаем!, – шептал дед, подталкивая внуков, – Даже медведь-шатун, зимой, не так страшен, как мамка, защищающая своих деток…
Аромат цветущей черёмухи свалил деда и внуков в сон…
Спите сладко!
Вспоминайте «медведишную рыбалку»!
(28 марта 2014 г. 22.22.)
Самая вкусная рыба на свете!
Дед Никифор начал собирать снасти с вечера. Но прежде, накопал с внучатами, Васькой да Ваняткой, червей в огороде. Жирных, красных! Целую банку!
Потом еле утолок мальчишек спать. Расшалились, размечтались думками о предстоящей рыбалке. Хвалились друг-дружке: кто большего карася выудить сможет…
Выдохлись, засопели носами…
Розовой ниткой забрезжил восход… Дед поднялся с кровати, согрел чайник, и взялся будить разомлевших внуков:
– Мужички! Кто рыбы хочет? Встаём?
– А-га… Сейчас, деда… Сейчас… Ещё… Минуточку…
Усмехнулся дед, налил чайку в кружки. Себе – покрепче, внучатам – пожиже да послаще. Сидит, громко сахарком похрустывает, да фыркает, потягивая терпкий, бодрящий напиток. Покряхтывает да покашливает специально, чтобы внуки пробудились…
– Да, встаём… Встаём… От, расшумелся, старый!
– Вот, и славненько! А то… Все караси разбегутся… От таких засонь…
* * *
Добрались до озера. Вымокли в росе, напрочь! Пищат внучата, жалуются. А дед над ними посмеивается, да удочки разматывает.
Разместились, уселись… Каждый на своём месте, заботливо подготовленном Никифором.
Дед карасей таскает, одного за другим, а Ванька да Васька дремлют. Поплавки на их удочках, и дрыгаться перестали. Видать, обмолотили караси червей… А на пустой крючок только «рыба-дура» клевать станет…
– Деда! Холодно!
– Так, костёр разожгите!
– Деда! Есть хочется!
– Разожжёте огонь, будет вам еда! Самая вкусная на свете!
Мальчишки бросились к ближайшей рощице за сухими ветками. Натаскали большую кучу. Долго возились с отсыревшими спичками, пока Васятка не догадался, и не сгонял за берёзовой корой.
